Про борщ

Как-будто улицей, обОчь,
иду в тумане, близко ночь,
часам уже так плотно к десяти.
В окне, на первом - огонёк.
Я брякнул по стеклу: "Серёг!"
Ключ падает под ноги: "Заходи!"

С яслей дружили, по шпане
он был почти что братом мне,
таким, каким бывает брат-близнец.
Обнял медвежьи, как в капкан:
"Да ты совсем замёрз, братан!
Мы ща сварганим мировой борщец!"

Нос дважды сломан, в скулах твёрд,
с такой ухмылкой - рыжий чёрт,
что у него идёшь на поводу.
Лихой и ловкий, чуть бочком,
он режет свёклу с чесночком
и валит это всё в сковороду.

Завспоминали, Серый ржёт,
картошку меленько стрижёт
и газ до "еле шает" прикрутил:
"Садись, Димей, чайку попьём.
Потом "Машину..." попоём.
Прости - не пью, а то бы угостил."

- А помнишь первый наш поход
всем Цирковым? По Каме - лёд!
Весна, девчонки, песни, комары.
- Как занимались дотемна
и провожали по домам
всех наших вплоть до утренней поры.

- Как шли по жизни напролом,
как говорили обо всём.
Гитарный бок вибрирует, звеня.
- И как бежали сквозь район,
орали пацаны вдогон,
когда ты хлестанулся за меня.

"Ну, вот и он! Зело острО!"-
Серёга щурится хитрО
и вдруг несётся всё вперекосяк.
Исчез Серёга, верь-не верь!
Куда-то вдруг девалась дверь,
а я сижу на кухне, как дурак.

Как всё же было хорошо,
мы пили чай на посошок
в той детской, невозвратной стороне.
Хлеб-соль, бессмертный винегрет,
гитара и - к чертям обед!
...Серёги нет пятнадцать лет...
И стынет борщ во сне.