Первопроходец. Губаха 1972

Первопроходец. Губаха 1972

   Удивительное время – шестилетний возраст у мальчика. Разве найдётся хоть одно отверстие в горе или заборе в которое он бы не забрался? И что, что рубашка и штанишки порваны, да не в одном месте? И что, что руки изрезаны о битое стекло и измазаны в вонючем отработанном солидоле? Ну как не забраться на ветхую крышу брошенного заводика или одиноко стоящего домика? Там же сокровища неизведанности и новизны. В общем – мир познаётся на очередном гвозде в сандалик и треснувшей по белокурой макушке, оторвавшейся не вовремя, иссохшейся балке.
   Так и в этот раз случилось. Бесконечный летний день без присмотра вечно работающей мамы, привёл малыша на удивительные карьеры на соседней горе. Огромные камни, разбросанные взрывом по округе, словно крошки - цыплёнка, привели шестилетку к подножию огромных вывалов аккуратно раздробленной на щебёнку горы. Прямо по съезжающему щебню малыш забрался на вершину этого аттракциона – шаг вверх, два шага съезда вниз вместе со склоном.
   Наверху ровная площадка, заставленная дробилкой, жутко грохотавшей в рабочие дни своими шарами-терминаторами, превращавшими глыбы известняка в маленькие камушки, тракторами с заветными инструментальными чемоданчиками под засаленными, продранными сиденьями, экскаваторами, замахивающимися на незваного гостя своими зубастыми многокубовыми "ложками".
   Несколько часов ушло на обследование этого, неосмотрительно оставленного без надзора, парка технических сокровищ. А руки то малыша не остались безучастными. Огромный прямоугольный предохранитель от электрощита, валявшийся на земле, погнутая отвёртка с отполированной руками треснувшей ручкой, моток какой-то бельевой старенькой верёвки, пара острых крючьев – всё это улеглось в карманах и за пазухой старенькой рубашки. Добытчик, блин.
   За техническим двором в скале зияла огромная выемка собственно карьера. Когда-то взрыв вырвал из горы гигантский объём камня. И теперь сумрачная прохлада огромной ямы встречала малыша чуть ли не объятиями: – «Ну и где мы так долго бродили? Я уже и заждалась…»
   Обходя валуны, спотыкаясь о камни помельче, разинув рот и задрав голову, обходил малыш по дну взрывного кратера все эти загадочно манящие высокие борта. Узоры слоёв известняка были невероятно привлекательны – бежевые, серые, красные, голубые. Каменные обломки кальцита под ногами переливались розетками похожих на снопы и солнца длинных, шестоватых кристаллов, сливаясь в невероятно нежные чередования медовых и янтарных слоёв.
   Это под "раздачу" взрыва попало северное крыло местной пещеры "Российской". Все её тайные коридоры со сталактитами и сталагмитами размером с человека были разломаны и разбросаны взрывом. Как они сияли на солнышке свежими изломами.
Серые поверхности также порушенных известняковых глыб были испещрены окаменевшими раковинами брахиопод, семьями кораллов ругоза, губками и прочими неизвестными «древножителями» былых морей.
   На середине северного борта карьера на значительной высоте зияла дыра размером с машину. Глиняный вывал вёл прямо к её зеву.  Мокрая глина скользила под сандаликами как лёд. Но что малышу глина и крутизна подъёма? Тьфу. Пара минут и ледяное дыхание пещеры уже нависало над его головой. Лёд среди жары лета? Разве не чудо. Даже чудесней старого склада на заброшенном заводике.
Собрав на себя до колен и локтей всю глиняную жижу пещерного пространства, малыш отправился обследовать стены на середине высоты борта вне пещеры. Узкие карнизики позволяли притискивать скользкие сандалики к стенке, по пол шажка приближаясь к намеченному. Ручки судорожно цепляли даже крошечные выемки в стене для не упасть на камни внизу. Но какие кристаллы в награду щерились в дружелюбной улыбке на разломе скалы. Как приятно кололи ладошку их острые вершинки.
   Дальше по всему видимому обрыву забавно щурились или глазели во всю ширь кремённых глаз желваки голубого, зеленоватого, серого камня.
  При спуске вниз малыш рукой напоролся на необычный образец камня – в ровно «прорезанные» изгибы одной половинки была вставлена, наподобие современного конструктора Лего, другая выступающая, не менее искусно вырезанная половинка, съезжавшая в сторону от малейшего прикосновения. Прямо детали архитектурного комплекса, подогнанные искусным мастером-резчиком.
  Ещё пол дня ушли на осмотр правого и левого карьеров-воронок. В правом, который поменьше, малыш нашёл на одной из стенок занор, заполненный белоснежным крупным кварцевым песком – вот ещё одно неожиданное чудо. Как струился тот песок сквозь пальцы. Словно живой. Левый карьер ничем не удивил. Яма и яма – огромная, сумрачная и не очень приветливая.
  Домой малыш под палящими лучами уже вечернего солнышка притащился еле живой, изнемождённый за целый день без еды и воды, но счастливый от увиденного и свистнутого.
  Счастливый до последнего не могу. Вытряхнуть из сандаликов песок и щепочки, выложить на крыльцо свои сокровища, напиться воды из ведра в сенках. Вот оно – детское счастье в самом его высочайшем виде: счастье познания, счастье прикосновения к красоте природы и... погнутая отвёртка с треснувшей ручкой.

23.12.2020
Белёнов Андрей
г. Пермь