Меня расстреляли в семнадцатом

Меня расстрелял в семнадцатом 
Весёлый кудрявый чекист,
Что в ссылке сидевший в пятнадцатом,
Отбитый шальной коммунист.

Он вывел меня не одетого,
И к стенке поставил лицом,
Одной папироской согретого,
Навечно прошитым свинцом.

Не стал я валятся в истерике,
Пощады не начал просить…
В заброшенном маленьком скверике,
Меня порешил он убить.

Приказ прочитал не уверенно
Про меру закона – расстрел.
И плюнул чекист мне намеренно
Под ноги: «Уж больно ты смел».

В глаза посмотрел желторотому,
Как молод еще удалец,
Юнцу я тому безбородому…
Наивный и наглый подлец.

Наган зарядил и прицелился
Глазами, что синий туман,
Но выстрелить он не осмелился,
Осечку вдруг дал тот наган.

Он злился, что я не юродствовал,
Не струсил, не стал умолять.
Над ним своим взглядом господствовал,
Не смог мне в лицо он стрелять.

Ко мне подошёл и ударил в глаз,
Наотмашь, что было в нём сил,
Но я не упал, устоял в тот раз.
Я видел – его я бесил.

И в злобной неистовой ярости
Меня стал жестоко он бить.
Видать не увижу я старости,
Так хочет меня он убить.

Остыл, закурил и оправился,
Устала как видно рука.
Со злостью своею он справился,
И запах обдал табака.

У стенки присел я на корточки,
Нет сил на ногах мне стоять.
Дошёл до последней я чёрточки,
Настала пора умирать.

А кровь тонкой струйкою капала
Из рваной разбитой губы.
И мама о мне где-то плакала…
Из труб поднимались клубы.

Ну что ж, выполняй свою миссию,
Верши незаконный свой суд,
Закончи подсчёт и ревизию,
Доделывай грязный свой труд.

Не буду я плакать и жалобить,
Храню офицерскую честь.
Настал час последний и, стало быть,
Молитву осталось прочесть:

«Господь мой и Бог милосердный наш,
Тебя об одном я молю –
Спасенье души только мне Ты дашь,
О большем тебя не прошу.

Пусть жил не всегда я по правилам,
Но душу свою не продал,
Хоть жизнь меня жёстко поправила,
Я веру свою не предал!

На Суд Твой иду я раскаянный,
Прими душу Божью раба,
И шёл по земле неприкаянный,
И вера как прутик слаба!»

Себя осенил крестным знаменьем,
И крест свой в кулак я зажал…
Горячим и огненным пламенем
Наган меня больно обдал.

Упал как косою подкошенный,
Открыл я в улыбке свой рот…
Пришёл словно гостем непрошенным
Тот страшный семнадцатый год.

22.12.2020