фантастика

Скабичевский и Панаев.
Ксивы? Ксивы,Прелесть,нет.
Вы не Прелесть?Ну,не знаю.
Нету книжек. В интернет
все выкладываем. Рядом
мы.Оттуда,где пожар.
Что нам надо? Да не надо.
Умываем руки. Дар
всякий просится наружу
тем или иным путём.
Прелесть,мы пришли на ужин.
Мы побудем и уйдём.
--------------------
Бледная и скучающая гражданка в белых носочках и белом же беретике  с
хвостиком сидела на венском стуле у входа на веранду с угла,  там,  где  в
зелени трельяжа было устроено входное  отверстие.  Перед  нею  на  простом
кухонном столе лежала толстая конторского типа книга, в которую гражданка,
неизвестно для каких причин, записывала входящих в ресторан.  Этой  именно
гражданкой и были остановлены Коровьев и Бегемот.
     - Ваши удостоверения? - она с удивлением глядела на пенсне Коровьева,
а также на примус Бегемота, и на разорванный Бегемотов локоть.
     - Приношу  вам  тысячу  извинений,  какие  удостоверения?  -  спросил
Коровьев удивляясь.
     - Вы писатели? - в свою очередь, спросила гражданка.
     - Безусловно, - с достоинством ответил Коровьев.
     - Ваши удостоверения? - повторила гражданка.
     - Прелесть моя... - начал нежно Коровьев.
     - Я не прелесть, - перебила его гражданка.
     - О, как это жалко, - разочарованно сказал Коровьев  и  продолжал:  -
ну, что ж, если вам не угодно быть прелестью, что было бы весьма  приятно,
можете не быть ею. Так вот, чтобы  убедиться  в  том,  что  Достоевский  -
писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение? Да возьмите вы
любых пять страниц из любого его романа, и без  всякого  удостоверения  вы
убедитесь, что имеете дело с  писателем.  Да  я  полагаю,  что  у  него  и
удостоверения никакого не было! Как ты думаешь?  -  обратился  Коровьев  к
Бегемоту.
     - Пари держу, что не было, - ответил тот, ставя примус на стол  рядом
с книгой и вытирая пот рукою на закопченном лбу.
     -  Вы  не  Достоевский,  -  сказала  гражданка,  сбиваемая  с   толку
Коровьевым.
     - Ну, почем знать, почем знать, - ответил тот.
     - Достоевский умер, - сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.
     - Протестую, - горячо воскликнул Бегемот. - Достоевский бессмертен!
     - Ваши удостоверения, граждане, - сказала гражданка.
     - Помилуйте, это, в конце концов, смешно, - не сдавался  Коровьев,  -
вовсе не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет!  Почем
вы знаете, какие замыслы роятся у меня в голове? Или в этой голове? - и он
указал на голову Бегемота, с которой тот тотчас снял  кепку,  как  бы  для
того, чтобы гражданка могла получше осмотреть ее.
     - Пропустите, граждане, - уже нервничая, сказала она.
     Коровьев и Бегемот  посторонились  пропустили  какого-то  писателя  в
сером костюме, в летней  без  галстука  белой  рубашке,  воротник  которой
широко лежал на воротнике  пиджака,  и  с  газетой  под  мышкой.  Писатель
приветливо кивнул, на ходу поставил в  подставленной  ему  книге  какую-то
закорючку и проследовал на веранду.
     - Увы, не нам,  не  нам,  -  грустно  заговорил  Коровьев,  -  а  ему
достанется эта ледяная кружка пива, о которой мы,  бедные  скитальцы,  так
мечтали с тобой, положение наше печально и затруднительно, и  я  не  знаю,
как быть.
     Бегемот только горько развел руками и надел кепку на круглую  голову,
поросшую густым волосом, очень похожим на кошачью шерсть. И в этот  момент
негромкий, но властный голос прозвучал над головой гражданки:
     - Пропустите, Софья Павловна.
     Гражданка с  книгой  изумилась:  в  зелени  трельяжа  возникла  белая
фрачная грудь и клинообразная борода флибустьера. Он приветливо глядел  на
двух сомнительных оборванцев и, даже более того, делал им  пригласительные
жесты. Авторитет Арчибальда Арчибальдовича был вещью, серьезно ощутимой  в
ресторане, которым он заведовал,  и  Софья  Павловна  покорно  спросила  у
Коровьева:
     - Как ваша фамилия?
     - Панаев, - вежливо ответил тот. Гражданка  записала  эту  фамилию  и
подняла вопросительный взор на Бегемота.
     - Скабичевский, - пропищал тот, почему-то указывая  на  свой  примус.
Софья Павловна записала и это и пододвинула книгу посетителям,  чтобы  они
расписались в  ней.  Коровьев  против  Панаев  написал  "Скабичевский",  А
Бегемот против Скабичевского написал  "Панаев".

(Михаил Булгаков. Мастеp и Маpгаpита. - Русская фантастика)