Уйдёт двадцатый...

Уйдёт двадцатый, измученный, усталый,
Третий десяток  двухтысячный начнёт,
Прикрыты тайны  Небесным покрывалом,
Что двадцать первый собой преподнесёт ?.

Он всех встряхнул, без всякого допроса,
Он аргументами безнравственно дерзил,  
Где ставил точку, а где-то знак вопроса,
Кого-то спас - в надежде жизнь дарил,

Он разделил всех на дистанции, полоски, 
Следил придирчиво на сколько хватит сил,
Чтоб жить достойно могли как одиночки,
Людьми остались - где мир совсем не мил.

Он нищету смог предсказать  бесплатно,
Не материальную, а с чем живём в себе,
Он всех расставил на линии фальстарта,
Пред дверью храма с безверием в душе,

Где правит паника - иная суть спасенья,
Призыв с надменностью, от кОвида спаси,
В ком Бог вторичен, пустая трата время, 
Чуть всё притихло все мирно разошлись…

Он спрятал лица за масками с улыбкой,
Чтобы с надеждой  взглянули  в Небеса,
В них нам укор —  последняя попытка,
Как дальше жить, чтоб изменить себя... 

Он ограничивал предвзятую «свободу»,
Перед дисплеями  рассаживал и ждал,
Ждал в упоении ответ - обиды с злобой,
Общенье радости он в людях воровал...

Трезвил умы бедой, что время скоротечно,
Сколько бессмыслиц собою в жизнь несём,
Беспечность показал…. и  бессердечность,  
И  вместе с болью  при всём дарил любовь,

Воспроизвёл, что значит жить на грани,
Был не голодный, но жадность не скрывал, 
Опустошал  людским  он страхом  полки,
Любовь и совесть с презрением  отметал… 

Двадцатый год встречали как обычный,
По дням, часам со всем что в нём сулит,
Чтоб хлеб возрос и жизнь была привычной,
Чтоб был реальный без всяких небылиц, 

На вид он прежний, добавил лишь сомненья,
В общеньи правила для всех он изменил,
Даже не вериться, он страх привил сметенья,
Украв уверенность - чем души надломил...

Может намёк нам всем —  пример Ионы, 
Пророк пытался от Господа сбежать,
Но вразумил Господь - призвал он Ниневию, 
В грехах покаяться, чтоб смерти избежать...

А.Марьясов…..