Суворов

Суворов не любил вникать в детали,
Он был велик – а посему суров;
В пылу войны он замечал едва ли
Хрип раненых и причитанья вдов;
Потери очень мало волновали
Фельдмаршала в дни яростных боёв…

Джордж Байрон, «Дон-Жуан. Песнь седьмая»
(Перевод Т.Гнедич)


Военачальников у нас всегда хватало,
Но мало их прославилось в веках.
И не о многих упомянуто в стихах.
А вот его звезда светила и блистала.

Суворов ни одно не проиграл сраженье,
Но одержал тьму-тьмущую побед.
И никогда не нарушал он свой обет
Беречь солдат в бою, но не в ученье.

Сражение не выиграть без потерь.
Бомбардировщики в те годы не летали,
А ружья редко и недалеко стреляли.
Не обойтись без рукопашной и теперь.

А в рукопашной или ты, или тебя.
И здесь никак без хрипа и без мата.
В бою солдаты с Сатаной запанибрата,
И не жалеют ни врагов и ни себя.

Великий Байрон не был в Измаиле.
Суворова не знал, но слышал много.
И если уж судить об этом строго,
Зря сомневался он в его духовной силе.

Но мы-то знаем, что Суворов был велик
Не только полководческим талантом.
И в психологии он не был дилетантом.
Солдатский интерес он сызмальства постиг.

Победы он ковал уменьем, не числом.
Потери допускал, но в небольшом пределе.
Суворов образцом был в ратном деле
И шёл в обход, коль невозможно напролом.

Солдата князь по-своему ценил и уважал,
А тот его и преданно, и искренне любил.
Солдат победы вместе с ним добыл,
Измазав кровью штык свой и кинжал.

А вдовий плач Суворова не трогал
Не потому, что князь бывал суров.
На поле брани нет ни жён, ни вдов.
И с этим в армии и ныне очень строго.

Генералиссимусы были на Руси.
Но лишь один достоин вечной славы.
И не за то, что бой бывал кровавым, –
Он – Победитель. Кого хочешь, расспроси.