Новая лунная космическая гонка. установка злпэп

Первый день на Луне

Установка ЗЛПЭП и проблемы с бурением.

Скотов и Травин вернулись к лунному модулю через четыре часа двадцать минут после начала первого выхода на поверхность и планировали посвятить остаток времени установке комплекта научных приборов ЗЛПЭП и бурению глубоких отверстий в грунте. Оба испытывали сильную жажду и голод. Скотов через трубочку сделал несколько глотков из контейнера с водой, который крепился к внутренней стороне шейного кольца скафандра, и съел половину «фруктовой палочки». Этот питательный шоколадно-фруктовый батончик длиной около пятнадцати сантиметров находился в кармашке тоже на шейном кольце, и до него легко можно было дотянуться губами. У Травина с водой ничего не получилось, он без проблем доставал до трубочки, но вода не поступала через клапан. Зато с «фруктовой палочкой» всё было в порядке, и он съел её целиком. К моменту возвращения к лунному модулю космонавты отставали от графика примерно на тридцать минут.

Комплект научных приборов ЗЛПЭП, чтобы его не засыпало лунной пылью во время взлёта, нужно было установить не менее, чем в ста метрах к западу от «Сокола». Полётным планом предусматривалось, что вскоре после старта с Луны взлётная ступень лунного модуля, чтобы догнать на орбите командный модуль, должна была чуть наклониться в западном направлении, а сопло двигателя, соответственно, повернуться в восточном. Разгрузка приборов прошла довольно быстро. На Луну комплект перевозился двумя пакетами. В одном — центральная станция, собирающая и передающая информацию на Землю, c частью научных приборов. В другом — радиоизотопный термоэлектрогенератор и остальные приборы. Для удобства переноски они соединялись между собой специальной перекладиной, которая после размещения ЗЛПЭП использовалась, как передающая антенна. Травин должен был пешком отнести комплект на место, неся его наподобие штанги. Скотов, сев на «Луноход», должен был в это время найти подходящее ровное место и отвезти к нему лазерный отражатель и буровую установку. В общей сложности, на первую вне корабельную деятельность, по первоначальному плану, отводилось семь часов. Однако, по неизвестным причинам, Скотов потреблял кислород быстрее, чем ожидалось. К этому моменту запасы кислорода у Травина составляли сорок пять процентов, а у Скотова осталось сорок процентов. Звёздный предложил ему делать как можно меньше ненужных движений. На это Скотов возразил:

— В оставшееся время я должен буду пробурить три глубоких отверстия: два для эксперимента по изучению тепловых потоков и одно, чтобы взять пробу грунта, и меньше двигаться при этом будет очень затруднительно.

Решили, что Звёздный просто внимательнее последит за остатками кислорода. Скотов ехал очень медленно, боясь, что лазерный отражатель упадёт с «Лунохода-3» и испачкается лунной пылью, хотя он положил его на сидение Травина и даже пристегнул ремнями. Хорошее место для размещения ЗЛПЭП нашлось в ста двадцати пяти метрах к западу от лунного модуля. Травин прибыл туда почти сразу за Скотовым, пройдя это расстояние за три минуты девять секунд. Сначала он попробовал нести комплект научных приборов, как штангу, держа перекладину опущенными вниз руками, как это делали экипажи предыдущих «Звёзд». Но понял, что таким образом быстро устанет, и положил перекладину на руки, согнутые в локтях, кулаками кверху. Когда Травин дошёл до места, частота пульса у него была сто шестьдесят пять ударов в минуту, у Скотова в этот момент пульс был девяносто.

Комплект ЗЛПЭП «Звезда-15» включал в себя семь приборов:

пассивный сейсмометр; магнитометр; спектрометр солнечного ветра; детектор горячих ионов; прибор для изучения тепловых потоков в лунном грунте; холодно-катодный измеритель для измерения сверхмалого атмосферного давления; детектор лунной пыли.

Скотов разместил прибор для изучения тепловых потоков, а Травин — центральную станцию, радиоизотопный термоэлектрогенератор и остальные приборы. Пока он этим занимался, Скотов приступил к бурению. Он соединял свёрла, каждое длиной по пятьдесят три сантиметра, по два, затем подсоединял очередную пару. Если бы всё шло нормально, он управился бы примерно за полчаса. Но проблемы начались почти сразу. За десять секунд Скотов легко углубился на глубину одного сверла, примерно на полметра, после чего был вынужден доложить, что грунт становится всё твёрже. Примерно через четыре минуты после начала бурения ему удалось углубиться на сто шестьдесят два сантиметра, но дальше бур не двигался совсем, как будто упёрся в скальные породы. Из необходимых двести девяносто четырёх сантиметров было пройдено чуть больше половины.

Специалисты в Звёздном решили, что глубина более или менее достаточная, и предложили Скотову погрузить датчик в отверстие и переходить к бурению следующего. Но он не смог вытащить бур, его как будто намертво заклинило в грунте. По совету Звёздного, Скотов извлёк бур с помощью специального ключа, предназначенного для развинчивания секций глубокой пробы грунта. Почти через двадцать одну минуту после начала бурения первый зонд был погружён в отверстие, он опустился на глубину сто пятьдесят два сантиметра. Со вторым отверстием история повторилась. Первая секция сверла вошла в грунт на полную глубину за тринадцать секунд, вторая — за двадцать восемь секунд. Но дальше, несмотря на все усилия, прогресса не было. Как выяснилось позже, уже на Земле, виной всему была неудачная конструкция бура. Между тем, прошло уже почти шесть часов после выхода на поверхность, кислорода у Скотова оставалось всего на полчаса.

В Звёздном решили, что бурение лучше завершить в следующий раз, по окончании второй поездки. А пока Скотова попросили помочь Травину и установить лазерный отражатель. Он отнёс его подальше, примерно на тридцать метров от «Лунохода-3», чтобы не испачкать пылью, установил, а после этого ещё и сфотографировал все установленные приборы. Скотову хотелось использовать драгоценное время как можно с большей пользой, и он предложил Звёздному на обратном пути не пристёгиваться ремнями безопасности, тем более, что было недалеко, да и он обещал ехать очень аккуратно. Это сэкономило несколько минут. Вернувшись к лунному модулю, астронавты загрузили собранные образцы породы и карты памяти с отснятой видеозаписью в контейнеры и, насколько это было возможно, щёткой почистили друг друга от лунной пыли. Травин поднялся в «Сокол», частота пульса у него в этот момент была более ста шестидесяти ударов в минуту. Звёздный попросил Скотова установить экран, улавливающий частицы солнечного ветра. Это должен был сделать на следующий день не он, а Травин. Поэтому получилось так, что Травин изнутри лунного модуля, глядя через иллюминатор, подсказывал Скотову последовательность действий, а командир следовал этим инструкциям. Установив экран в пятнадцати метрах от «Сокола», Скотов, несмотря на просьбу Звёздного вернуться в лунный модуль, подобрал спёкшийся кусок горной породы, сложенной из угловатых обломков, покрытый плёнкой стекла. После полёта он рассказывал, что они с Травином видели два таких обломка породы из своих иллюминаторов сразу после посадки. Находку Скотов подобрал в пределах от шестидесяти до семидесяти метрах от лунного модуля. Она выглядела как один большой кусок чёрного стекла с грубой поверхностью, размером двадцать пять на шестнадцать сантиметров. Этот образец весом четыре целых семь десятых килограмма, стал третьим по величине из собранных в этой экспедиции. Через одиннадцать минут, после Травина, Скотов тоже поднялся в «Сокол». У него оставалось десять процентов кислорода. Космонавты закрыли люк и продули кабину. В общей сложности, их первый выход на лунную поверхность продолжался шесть часов тридцать две минуты сорок две секунды.

продолжение следует...