Дубрава

Не шуми ты, мати зеленая дубравушка,
Не мешай мне, добру молодцу, думу думати.
Народная песня

На первый взгляд может показаться, что в слове «дубрава» нет ничего удивительного, что оно совершенно понятно и прозрачно. Но это только на первый взгляд. В самом деле, какой здесь корень? «дуб»? Тогда, морфема «рав» предстает перед нами в качестве суффикса? Но ведь такого суффикса больше нигде нет. А если корень не «дуб», а «дубр», то что он означал?

Обычно любой однородный лес русский язык обозначает существительными, образованными с помощью суффиксов «няк/ник»: березняк, ивняк, сосняк, осинник, ельник, ольшаник (ольховник), орешник, кедровник и пр. И вдруг совершенно нетипичное слово – «дубрава».

Сегодня мы не сомневаемся, что дубравой называется именно дубовая роща, но в словаре Даля это – лиственный лес; чистый лесок, как дубняк, березняк, осинник; отъемный и чистый остров, парк. «Дубровина», то же что «отъемный, березовый лесок». «дубра(о)вный» – к дубраве относящийся. «Дубровное сено» – лесное. «Дубра(о)вистый» – богатый дубравами, лесочками. То есть уже здесь прослеживается более широкая семантика: дубрава – роща, лиственный лес. И, кстати, непосредственно для дубовой рощи в словаре Даля имеется типичное обозначение – дубняк.

То, что «дубрава» первоначально не имела отношение непосредственно к дубам, следует из таких примеров словоупотребления: «Растетъ трава горичка по дубровамъ, где соснягъ да березникъ». Или: «Изыде огнь ис Котигана и пропали все кедри дубравския». Здесь мы видим, что «дубрава» – даже не обязательно «лиственная роща», это слово понималось и как «смешанный лес».

Может быть, слово родственно древнему корню «дьбрь», из которого в последствие сформировалось слово «дебри»? По крайней мере, суффикс –ав- в русском языке известен (держава, любава, мурава, рукав).

В словаре Академии Российской восемнадцатого века «дебрь» – узкая долина между двух гор (Всяка дебрь исполнится, и всяка гора и холм смирится). В словаре Даля, изданном почти на сто лет позже, можно прочесть, что так в старину называли долину, ложбину, лог, овраг, буерак... Даль называет это значение «старым», а его современники слово «дебрь» понимали, как «лесистую, густо заросшую долину», то есть почти так же, как сейчас мы понимаем слово «дебри», употребляемое исключительно во множественном числе. Для нас «дебри» – это и есть «густой лес, через который трудно пройти», «глухой отдалённый край, труднодоступные места», а в переносном значении – «малопонятные, специфичные аспекты какой-либо сферы знаний». Трансформация значения прослеживается довольно четко.

Филологи говорят, что слово «дьбрь» дошло до нас из старославянского языка, в котором означало обрыв, ров, горный склон, поросший густым лесом. Но ведь и в этимологическом словаре Крылова можно обнаружить нечто удивительно похожее: «Дубрава» – общеславянское образование, восходящее к славянскому «дябръ» – «лес». То есть «дебрь» и «дябръ» – в какой-то период означали одно и то же?

Таким образом, есть основания предполагать родство слов «дубрава» и «дебри», в незапамятные времена разошедшихся в своих значениях. Сегодня дубравы – это чистые леса, имеющие достаточную освещенность, пригодные для сбора грибов и ягод. Они совсем не похожи на непролазные дебри, заваленные буреломом. И все же, можно предположить, что звук «у» в корне существительного «дубрава» получился вследствие ассимиляции с существительным «дуб», потому что в какой-то исторический период «дябрами» назывались по преимуществу дубовые леса (ср. чешское dubra, польское d;browa «дубовый лес»).

Запись слова в некоторых книгах, наводит на мысль, что всё может быть намного проще. В древних текстах встречается «дубрава» записанная как «добрава», и тогда это – «добрая роща; благоприятное, чистое место»? С другой стороны случаи эти редки, что не исключает возможности ошибки наборщика или писца.

Доктор филологических наук, почётный профессор СПбГУ Владимир Викторович  Колесов в книге «Занимательные рассказы из истории русского языка» писал, что когда-то «дуб» означало дерево вообще, от него и появилось древнейшее производное – «дубрава». Дубрава – это всякий лес, не обязательно дубовый. По его мнению, слово «дупло» так же произошло от этого корня. «Ведь дупло может иметь любое дерево. На древность всех этих слов указывают и их старые суффиксы с изменившимися подчас формами самого корня», – писал он.

На севере, в русских говорах сохранилось старое значение слова «дуб» «лодка-однодеревка», а было и ещё одно, связанное с ритуальным «жильем»: умирая или погибая в битве, славянский воин должен быть положен в выдолбленную из цельного дерева ладью и отправиться на высоком костре в долгое плавание к богу огня Перуну. Эта ладья – тоже «дуб».

В русском языке существуют и не столь древние примеры того, что под этим словом понималось дерево вообще, а не конкретная порода. Таковы «дубина, дубинушка, дубьё» со всеми спектрами прямых и переносных значений. Таков глагол «дубасить», связанный всё с той же «дубиной». Думается, что и дубильные свойства присущи не только дубовой коре, но и многим другим породам деревьев. В.В. Колесов приводит и ещё один пример – полабское слово «дубрянка» — «чернильный орешек» (из таких орешков раньше готовили настоящие черные чернила).

Далее читаем: «Шло время, люди осознавали разницу между различными породами деревьев, да и новые слова с суффиксами подталкивали к тому, чтобы связать старое слово с каким-то одним, конечно же, наиболее почитаемым деревом». Так «дуб» стал дубом в нашем современном понимании, а особая словообразовательная форма слова «дубрава» подтолкнула нас к исследованию, в результате которого мы выяснили некоторые аспекты этого долгого пути.