Редкостный репей...

                1 часть

     Отец мой пропахал свои поля...
     Крестьянский сын - он от сохи, да в небо -
     Летал военный лётчик, но земля
     Его к себе тянула, где б он  не был...
     Он всё сумел, железный мой мужик!
     Мать бросила,а мачеха гнобила,
     На улице мечтою он проник -
     Летать! И ничего с пути не сбило...
     Последние года он строил дом,
     И сад развёл такой,что шли соседи,
     И лётчик им рассказывал о том,
     Когда и как сажать...Он садом бредил...

     Однажды, отпускной, гулял  "на вы",
     Гостя у тётки на морском песочке,
     Красавец молодой и вдруг, увы,
     В лицо девчонка бросила цветочки...
     К такому не привыкший  был взбешён,
     Друзьям поклявшись: "я женюсь на этой!"
     Он двух годичный вынес марафон
     И мужем стал красотки третьим летом...
     Она княжна потомственных кровей,
     Взращенная, как аленький цветочек,
     А он солдат, его любовь - "Бродвей",
     Оставим остальное между строчек...

     Союз такой  немыслим, нет цепей,
     Две разности соединить в "едино",
     Но мы с сестрой тот редкостный репей,
     Что их сцепил на век в одной картине...
     Он помнил, как без матери рос сам,
     Она стыдилась быть женой в разводе,
     О нас с сестрой пеклись ли небеса,
     Но мы росли в любви, хоть и на взводе...
     И мы любили дико обоих,
     Четвёрку эту разбавляла Маро -
     Мать матери моей... Отдельный стих,
     Я пела ей  до боли сжав гитару...

     Нас было пять!!! И это был кошмар,
     Любимый мой кошмар в раю квинтета,
     У каждого был личный самовар,
     Но общий чай мы пили до концерта...
     Любя отца безумно, мать свою
     Всегда я защищала и жалела,
     Но "время икс"  обрисовав канву,
     Сказало своё слово... Лгать не дело...
     Правдивым будет этот мой рассказ:
     Отец любил... Она же не простила
     Ему измен и грубости... В отказ
     Всю жизнь при нём "свой путь" княжной ходила...

     Струящаяся шёлком, как вода
     Она его скалы точила камень,
     Победы были тяжки, но всегда,
     Его она умела сделать крайним...
     Врождённый дипломат, искусный лжец -
     Раба тирана ловко побеждала,
     Когда он был уверен - наконец
     Подошва сапога её стоптала,
     Она вставала на ноги легко
     И гордо шла  в работу, в нас, в искусство -
     Директор школы... Шла и далеко...
     Он лгал, что не испытывал к ней чувства..

     Она же не лгала... Прощенья нет...
     Ни мать и ни жена... Любимец Сучий...
     На улице он не познал секрет
     Манер душевных, мой Кинг-Конг могучий..
     А если б не в штыки... Возможно он
     И эту математику осилил,
     Конечно проще выйти на перрон
     И съехать, чем тянуть из правды жилы...
     Уверена  - пойдя иным путем,
     Осмыслив как он рос, подкидыш улиц,
     Она бы разбудила нежность в нем
     И он бы отличил шашлык от устриц...

               2 часть

     Ей было пятьдесят, кляня судьбу,
     Она с сестрой нас встретила ИНОЮ!
     Напряг... И мы предчувствуя борьбу,
     В два ангела уселись за спиною...
     Какое удивление ждало
     Обоих нас, какая нескладуха,
    "Уходит он, вот письма, не сожгла,
     К какой-то медсестре" - сказала сухо...
     Наслышаны всю жизнь её речей:
    "Вот было бы куда ушла не глядя!"
     Мы выдохнули радостно:" Кончай!
     Пускай уходит, мама, бога ради!"
     Деревня у него - дворец и сад,
     Продаст и едет пусть - твоя квартира,
     На улицу твою придёт парад..."
   -"Ах, шустрые мои вы, пташки мира!
     Как всё у вас речисто и легко,
     Под старость лет позориться не стану,
     Муж бросил и уехал далеко,
     Теперь за мной раздрай его "нирваны!"
     Теперь он не уйдёт! Не отпускал,
     Гонялся, возвращал и обещался,
    (Ушам не веря, чувствуя накал
     Дуэт наш  молча "взад" ретировался...)"

   -"И что тогда ты хочешь? Объясни!"
   -"Скажите, что ни вас, ни внуков видеть
     Он никогда не сможет..." - " Не гони!
     Нельзя так мама..." -" Вам меня обидеть
     Конечно проще...Выбирайте...Всё!"
     Мы выполнили просьбу... Бедный папа...
     Он выбрал нас... Забив на всё своё...
    "Любимое зверье" мохнатой лапой
     Его добила жизнь... Я никогда
     Себе и маме не прощу тот случай,
     Возможно был бы счастлив он тогда,
     До смерти это будет меня мучать...
    
     Так он в последний не вскочил вагон
     И медсестра в далёком ЕсентУки
     Растаяла, как предрассветный сон,
     Зато его до слёз любили внуки...
     А наш манипулятор продолжал
     За каждую слезу в тройном размере
     Вести войну с ним строго на ножах -
     Вода в скале долбит свои пещеры...
     Он продал дом и сад... Приехал к нам...
     Она осталась жить в его квартире,
     Он ровно нам с сестрой на пополам
     Дал денег... Жил со мной в любви и мире...

     К нам два инсульта он уже привёз
     И оба раза встал, водил машину,
     О нём я не могу писать без слез -
     Он врос в меня составив сердцевину.
     Откуда и куда течёт река?
     Копирка я его, сестра же мамы,
     Но он любил её сильней слегка,
     А мать ко мне плыла под парусами.
     Две разности - двух разностей создав,
     Опять на перекрест осумковались
     Он так ушёл - "люблю" мне не сказав,
     Прошло лет тридцать - мы не расставались...
   
     И красной нитью то, что больше слов -
     Он отдавал, не требуя отдачи...
     Она так не умела... Свой улов
     Ждала, хотя бы в виде мелкой сдачи.
     Он нами жил... Всё остальное пыль...
     Она жила собой и тоже нами...
     Лишённый ласки матери - ковыль,
     Он дубом  встал у нас над головами...
     Люблю и помню каждый его жест
     И мат журчащий словно бы стихами,
     У каждого из нас есть личный крест -
     Она была его крестом меж нами...

                3 часть

     Есть редкие, но меченые дни,
     Когда рука кого-то сверху слышит,
     Привязывай её или гони,
     Она диктант вне твоей воли пишет...
     И что нашло? Зачем? Кому на суд?
     Смотрю на свою руку и гадаю...
     Плевать на дивиденды! Я сосуд
     Ни чем попало - кровью наполняю.
     Хочу о ней... Рука пишет о нём...
     Наверное ещё не всё сказала...
     Луна маячит "солнцем" за окном,
     Светло как днём, чтоб только я писала...
     И я пишу... По памяти, взахлёб,
     Хочу, но не могу остановиться,
     Всю мою душу кто-то в кучу сгрёб
     И выпустил на волю певчей птицей...

     Он ел варенье банками, хоть знал,
     Убьёт его давление и сахар
     И делать инсулин не позволял,
     Смеясь науку посылая на хер.
     Упёртый был мужик, но мировой,
     С всевидящими, умными глазами,
     Пишу, а он качает головой -
     Следи мол, вертихвостка, за словами.
     Слежу! Он умер рано, молодым,
     Всего в шестьдесят два его не стало,
     Своими дочерьми, как бог любим
     И внукам его очень не хватало...
     Давидом  окрестив сбежала мать,
     Что в те-то годы, да в селе - убойно,
     А бабушка Лео вдруг стала звать
     И это имя  прилепилось кровно...
     По паспорту Давид, в миру Лео,
     Так на могильном камне и вписалось
     И самолёт в пике... Конец его...
     Нам это символично показалось...

     Что там случилось, в чём и чья вина,
     Со слов чужих подробно отписала
     Куплетов двадцать прямо в фейс "окна"
     И вдруг в "delete" локтем отплясала...
     Бог дал, бог взял - красиво и легко,
     Я знала - это знак и замолчала,
     Не стоит потрясать чужим трико...         
     Хотя прошло два дня... Пишу сначала...
     И это мой, ухудшенный эскиз
    (Таких картин не стоит избавляться)
     Не Знак, а интернетовский каприз,
     Мне ль под него, заткнувшись, прогибаться...
    
     И так любовь, как водится не зла
    (Про мать отца такого не напишешь)
     Любила она очень... Не козла
     И звали далеко его не Мишей.
     А Миша, дед мой, младше был, но смел,
     Когда "немишу" в армию забрали,
     Сватов он снарядил в её удел
     И девушку ему как вещь отдали.
     Родился мой отец... Вернулся ТОТ...
     Два месяца всего мальцу и было,
     ТОМУ в страстей воронку слил "джекпот"
     Господь... Она ребёнка покормила
     И прыгнула раздетая в окно
     Полями добиралась до дороги,
     Он ждал её... Любовь хмельней вина,
     В Тифлис с деревни уносили ноги
     Два изверга... А может быть Любовь
     И в этот раз была правее правых,
     Ради неё не жаль и свою кровь
     Оставить... Я сужу её по праву...
     Всё можно бросить, плюнуть и забыть,
     Но не своё дитя... Она рожает
     Опять же сына... И его любить
     Способностью всех рядом поражает...
     Отец растёт у Ресы на руках,
     По факту с дядей, как с молочным братом,
     Мир бесится и бешенства размах
     Ведёт их всех к сюрпризу аккуратно.
     ВОЙНА... Её величье сеет страх,
     Обоих сразу в армию призвали,
     Вернулся дед, а ТОТ погиб в лесах,
     Её с трудом в деревне узнавали...
     Она тайком ходила за отцом,
     А он не позволял ей приближаться,
     Братишку защищал, бил всем лицо,
     Но на неё с камнями шёл кидаться...
     Там ревность бабушки сыграла роль,
     Она его на мать тайком травила,
     А дед строжайший учредив контроль
     Опять к ней потянулся с новой силой...
     Любовь не зла... Он к ней, она к Тому,
     Чья даже тень была непобедима,
     Её отказ... Его отъезд... А всё к чему?
     На силу мил не будешь буратино...
     Уехал в город дед. Она в селе
     Работая как вол, растила сына...
     Женился дед. В довольстве и тепле
     Аж четверых родил ещё детина.
     И я о том... Не похоть... Знать любовь...
     Всю жизнь одна и мать - другим примером...
     Нельзя судить заламывая бровь,
     У каждого в судьбе своя химера...

     Прошли года. Мы выросли. Тайком
     Моя и мать отца общались редко,
     Она ласкала нас, смотрела дом,
     Ей в радость было нам носить конфетки.
     Про то прознав, наладился к нам дед,
     Открытым текстом попросил подмоги,
     За ним ходила мачеха след в след,
     Боялась мама  - перебьют ей ноги...
     Но день настал - рискнула на "авось"
     И эта встреча всё же состоялась...
     Мой двухметровый дед, как прыткий лось,
     Примчался, а она его стеснялась...
     Что трогательней может быть любви!?
     Когда она прошла огонь и воду...
     Он все ещё любил... Эх, "се ля ви",
     Никто  в тебе не знает точно броду...

     На этот раз "повтор" прошёл... Слова
     Два раза в лунку строчки не ложатся
     Один в один... Иные кружева
     У нас в итоге могут получаться...
     Раз вышло дважды, мне не западло -
     Я корни словно крот свои копаю,
     Вылущивая, кто в наследство зло
     Оставил мне... За что я огребаю
     По этой жизни колкие венки
     И чья вина, что мне так часто больно,
     Чьим геном выживаю вопреки,
     Прихрамывая, но иду достойно...
     Шалишь, браток лукавый - интернет!
     Ты съел мой текст, увы, не подавился,
     Но если что должно увидеть свет -
     Увидит, как бы ты  в сердцах не злился...
    
    Вот кажется о папе вышло всё...
    Отец и мать его любить умели,
    Красивое на свет родив дитё,
    Заботиться о нём не захотели.
    Он сам себя взрастил и воспитал,
    Добился всех своих больших желаний
    И только маму... Нет, не обуздал!
    На "устриц" не хватило парню знаний.
    Но он своим родителям в упрёк
    Для нас отцом был верным, настоящим.
    Когда он дал себе такой зарок?
    Наверно там, на улице, рыдавший...

                4часть

    За каждым словом брошенным на лист
    Бумаги ли, экрана - суть не в этом,
    Следите, как следит эквилибрист,
    Коль упадёт, то оживёт в куплете...
    Когда-то написала я слова -
    Боль легче всех стихи в ткань ночи пишет,
    Сейчас я поняла, как же права
    Была... Я в шоке... Мама еле дышит...
    Сижу возле неё, как истукан
    И стоит ей заснуть, как одержима
    Бегу писать сквозь слёз сплошной туман,
    На ссоры не смотря - она любима
    Ни на йоту меньше, чем отец!
    Вот застонала.. Я бегу к ней бросив
    На полуслове музу... Не конец...
    Должна успеть, раз сердце строчки косит...
    Скорей всего она  ведёт рукой -
    Потом всё потеряет смысл и правду,
    Застынет боль и став немой тоской
    В анналах бытия осядет рядом...

    По лезвию ножа сейчас... Сейчас!!!
    Диковинка, под стать гремучей смеси,
    Дай время мне закончить свой рассказ,
    На самом пике взорванного стресса...
    Не лёгкой будет правда, но глаза
    Закатывать и в ложь косить не стану -
    Пьянящая моя, ты как лоза,
    Сама в себе всю жизнь несла нирвану...
    Срезая в танце острые углы,
    По бездорожью находила тропки,
    Лучом пронзая чрево адской мглы,
    Ты выходила не запачкав попки...

    Актриса не на сцене, а в себе,
    Французских кружев "мёртвая" петелька,
    Особенную роль в моей судьбе
    Сыграла ты... Гони коней "хотейка"
    Любимица твоя, я не жила,
    Меня буквально пичкали мечтами,
    Я ела их... Из них же и пила...
    Летая за тобой под облаками...
    Я помню с детства суть твоих речей,
    Они дышали гневом и свободой,
    Мой хрупкий, но напористый ручей,
    В тебе никто не отыскал бы брода...

    Изящный ум потомственной княжны
    И эгоизм единственного чада,
    Во благо ложь и жажда новизны -
    Тебя творили словно для парада.
    Неважная хозяйка... Вездеход...
    Хоть хлебом не корми, но дай экскурсий.
    Ты уходила с радостью в "народ"
    И там вещала до потери пульса...
    На "вынос" вся душа твоя неслась,
    Пожалуй я была тем исключеньем,
    В которое ты ножками вросла,
    Как муравей в открытое варенье...

    На публику, во имя, вопреки -
    Душа твоя из чёрно-белой мощи
    Реальный мир сажала на штыки,
    Ведь в нереальном быть царицей проще...
    Тебя любили все - ученики,
    Учителя, прохожие, соседи...
    Ты мило проверяла дневники,
    А бить водила к папе непоседу...
    Мне было лет двенадцать... Помню взрыв...
    Прогуливая "музыку" созналась,
    Просила, чтоб она от папы скрыв
    Меня простила и она мне клялась...
    Пришла домой и сразу поняла -
    Всё продано и быть мне сильно битой,
    Отец позвал, мать в спаленку ушла:
   "По что ведро стоит и пол не мытый!?"
    Спросил, как срезал на корню колос,
   (Ещё и попросила - мол не выдай),
    Он бил ремнем, а я молчу... Донос
    Меня тогда до ярости обидел...
    Как Сидора козу... А тут она
    Кричит ему: "что, изверг, бьешь ребёнка"
  -"Так, мамочка, твоя же в том вина!
    Но ты решать не будешь - как и сколько!
    Пусть бьёт!" И оба замерли на раз...
    Я лица их до смерти не забуду,
    Она залепетала, он погас...
    А я кричала, что такой не буду!
    И не была... Чужими не гребла,
    Безвинных не сажала в виноватых,
    Но кое-что она передала
    И мне в наследство - вид мой из пернатых...
    Летаю я иначе, но легко
    Между сохою быта и мечтами
    Два чужеродных гена глубоко
    Вросли в меня и разошлись цунами...

    Читая её книгою, с листа,
    Прослеживая все её уловки,
    Во мне сопротивлялась чистота
    Из папы - генетической шнуровки.
    Мне было сложно с ней... Всегда... Во всём...
    Я злилась и схватив её за руку
    Ныряла в её мутный водоём,
    Тем самым обрекая ложь на муки.
    Отец не шифровал, но я не он...
    Мой шифр был идеальным, но жестоким
    И чеховский рыдал "хамелеон",
    А мне те слёзы выходили боком...
    Наверно потому, что никогда
    Меня так не любили, не ласкали,
    Как это она делала всегда,
    И в радости, и в дни своей печали...
    Почти-что десять лет, после отца,
    Она свою карьеру завершала,
    Потом квартиру продав с легонца
    В Батуми переехала с вещами...
    Купила рядом свой отдельный дом
    И нами, как детьми руководила.
    Мы бегали к ней через день... Потом
    Когда мой умер муж, она решила -
    Пора! И перешла ко мне совсем
    Пять лет двух разностей земные муки
    Дикий по сути был такой тандем
    И в восемьдесят шесть... Как трусит руки...
    Стою, молю... Он слышит ли меня...
    Как одержимая её целую!
    Язык свой проглочу! Не жить мне дня
    И он не сможет вновь создать  такую!
    Верни, отдай... О, Господи, клянусь 
    Я буду ей рабой! Оставь живую...
    Ты видишь как я за неё борюсь,
    Хлестай меня, как лошадь ломовую,
    Но только не лишай её тепла,
    В фигурку восковую пеленая,
    Вдвоём с сестрой  мы бьёмся жизни для,
    Она нужна нам здесь... Она земная...
    Такой не будет больше никогда,
    Такая смесь, увы, неповторима,
    Красавица моя, моя беда,
    Сама не знала, как же ты любима...

    Когда и как вдруг щёлкает затвор
    И пуля прям в десятку попадает,
    Двум разностям тем самым приговор -
   "Быть вместе и любить" определяет...
    Им друг без друга невозможно жить,
    А вместе и подавно... Вкус полыни
    Солёным огурцом не перебить,
    Он им по жизни " из огня в полымя"...
    Пятёрка наша тает на глазах -
    Бабуля, папа, а теперь вот мама...
    Какой был колорит, какой размах,
    Но вымер на земле могучий мамонт...
    Не думаю, что мною движет страх,
    Скорее ощущение вибраций
    Того, что превратится скоро в прах,
    Сменив текстуру био-декораций...

    Я врач и понимаю, вижу всё...
    Но ты моя и жить любой ценою
    Должна! Клянусь, покорнейшим зверьём
    У ног твоих я голову устрою
    Останься слышишь, я тебя люблю,
    Вот я и Руся... Мы в четыре глаза
    В тебя вцепились, держим на краю...
    Прости нас, если что не так!... Ни разу
    Ты взгляд от потолка  не отняла,
    На дочерей своих не посмотрела,
    Как-будто вдруг решенье приняла
    За всё нас наказать по высшей мере...

    Ещё бы знать за что... Не уходи...
    Сейчас не важно всё и даже это,
    Ты таешь на глазах... И впереди
    В конце туннеля нет для меня света... 
   "Слова, слова, слова, слова, слова",
    А вдруг Гафт прав и мы полны грехами...
    Сейчас горит, как-будто крапива
    Прошлась по сердцу вместе с потрохами...
    А может он не прав? О, Боже мой!
    Мудрейший не мудрил, а высек правдой?
    Я сбрасываю мысли... Головой
    Тряся, чтобы извилин сбились банды
    В один и стройный  по армейский ряд...
    Шансон сбивает  с правильного шага -
   "Она неповторима, её взгляд
    Свалил бы на повал любого мага"
    А капельница капает  - тик-так,
    А я  ни чёрта не соображаю,
    И пишет мама за меня диктант,
    А мне не стыдно, я не возражаю....

             5 часть

   Опять о ней пока горит свеча,
   Пока дрожит всё на границе с бредом,
   Хочу успеть наговорить с плеча
   Ей сладости десертные к обеду...
   Учительница русского... Стены
   У нашей залы не было - всё книги,
   Ворчал отец, что мы разорены
   Её любовью к ним... Но в высшей лиге
   Играли Цвейг, Золя, Ги-Мопассан,
   Набоков, Бунин, Чехов, Достоевский,
   Ахматова, Цветаева и сам
   Любимец мой - Лермонт... Крадясь из детской
   На стульчик я вставала по ночам
   И крала драгоценности с тех полок,
   Отец кричал порою сгоряча,
   Что путь в дурдом мой короток - не долог...
   К пятнадцати-шестнадцати годам
   Я стену ту опять перечитала,
   А всё Она... Я по её следам
   Вальяжно их утробу посещала...
   Моих вопросов было просто тьма,
   Её ответов горы - сплошь в вулканах,
   Сменяло лето знойное  зима,
   Мой мозг линял то в небе, то в капканах...
   Она за мной - я от неё в бега,
   Зачем мне сторож, я теперь большая,
   Свои и не "кисельны" берега,
   Свои ошибки мудро совершаю...

   Давило всё и вся... В семнадцать лет
   На первом курсе я сбежала замуж,
   Чтоб свой изобрести велосипед,
   Смеялись небеса, крича: "Дерзай уж!"
   И я дерзала... Пятерых детей
  (Ни одного в тазу не утопила)
   На этот свет в безумии страстей
   Рожала друг за другом... Я любила...
   Она любила мужа моего,
   За то, что он любил меня... Однако
   Как исстари в миру заведено,
   Под мой велосипед легла собака...
   Так, между прочим,  мимо проходя,
  (Чем чёрт не шутит, брошусь под колёса,
   За счастье у людей должна быть "мстя")
   И в мой велосипед уткнулась носом...
   Её мы переехали... Увы...
   Я больше не любила, не рожала...
   Мне в двадцать семь накладывали швы,
   А я уже там мёртвая лежала...
   Мне было счастье... Мой велосипед
   Ходил аж десять лет любви дорогой,
   Ну, а потом, как водится в кювет
   И тридцать два ещё носили ноги...
   
   Сбежала замуж... По большой любви...
   За тридевять земель жила, однако...
   Билась об лёд рыбёшкой до крови,
   По всякому бывало - день мой плакал,
   А то зайдётся радугой такой,
   Что выбивалось сердце между рёбер,
   Она и там пасла меня - покой
   Мне только снился... Самый строгий цербер,
   Она писала письма, как в тюрьму,
   По восемь-девять на одной неделе -
   Нравоучений и приказов тьму...
   Я "озверина" дрожь скрывая в теле,
   Писала ей отчёты  не скупясь
   На явно не цензурные словечки
   И злилась на себя за эту связь -
   Из пуповины сделанной уздечки...
   В итоге измотав себя в конец
   Я исполняла все её приказы
   И даже муж мой стал хирургом (спец!) -
   Мама пилила мозг нам не по разу...
   Она пасла меня и я паслась!
   Лишь после понимая, как ведома,
   Её дипломатическая вязь
   Ломала стержень мой, как ту солому...

   Как странно всё устроено в миру -
   Она меня буквально обожала
   И я её любила, но совру,
   Коль не скажу как часто обижала
   Она меня, а я её... Отстой!
   Вернуть бы все назад... Какая мука
   Смотреть сейчас на взгляд её пустой
   И думать про себя " довольна, сука!?"
   Итог - она сдалась... Сбежала я...
   Её мечты оставив ей - другая,
   Во мне кружила генов папы стая
   И  по иному выгнулась дуга...
   Но всё сейчас теряет смысл и суть,
   Во всём я уступила бы не глядя,
   Любимая моя, ты только будь,
   Клянусь, что мы отныне всё уладим...
   Красавица моя, мы обе здесь,
   У каждой по руке твоей любимой,
   Ты только не сдавайся, факт, что есть
   Еще в тебе сопротивленья сила...

   Нет не хватило сил моей любви!
   В мной ненавистное число тринадцать,
   Декабрьским утром Бог велел прощаться...
   Мама ушла... застыв в моей крови...

   Остались мы с сестрой... две из пяти...