Новая лунная космическая гонка. К борозде

Третий день на Луне

Поездка к борозде Хэдли

Два километра до каньона Скотов и Травин смогли преодолеть за время от десяти до пятнадцати минут. Впрочем, всё зависело от рельефа, с которым им предстояло столкнуться. Во время «выглядывающего» выхода Скотов смог хорошо разглядеть рельеф во всех направлениях, кроме как раз западного. Там, в противоположной от Солнца стороне, не было никаких теней, детали местности не выделялись, наоборот, всё сливалось. Поэтому для космонавтов было полной неожиданностью, когда всего через полторы минуты после начала поездки они увидели, что начали спускаться в большую низину. Впрочем, как заметил Травин, возможно, что это был большой и очень древний, сглаженный кратер. Он предложил назвать его «Амурским Тигром». В центре этого образования находился кратер. По оценке Травина, самое низкое место этой впадины лежало примерно на шестьдесят метров ниже равнины, на которой стоял лунный модуль. И хотя склон был не очень крутым, около пяти градусов, космонавты решили низину объехать. Дальше на пути они встретили ещё несколько таких котловин. По словам Травина, это было похоже на езду по большим песчаным дюнам и совсем не похоже на поездку к горе Хэдли Дельта. Там всегда можно было обернуться назад и увидеть лунный модуль. В том месте каньона, к которому приближались Скотов и Травин, его дальняя стена была на тридцать метров ниже ближней, поэтому космонавты видели её только с высоких точек. Они увидели её через десять минут после начала пути, когда находились примерно в половине километра от Борозды Хэдли. Второй раз дальняя стена показалась, когда они сделали короткую остановку для сбора образцов у небольшого молодого кратера, возможно, самого молодого из всех обследованных на тот момент кратеров на Луне. Ему было не более миллиона лет. За тринадцать минут Скотов и Травин проехали две целых две десятых километра, до лунного модуля по прямой было одна целых шесть десятых километра. Кратер, у которого они остановились, был довольно необычным. Он был весь усыпан камнями, которые на поверку оказались большими и довольно рыхлыми комками спёкшейся реголит горной породы, сложенной из угловатых обломков размерами более одного сантиметра. Некоторые из них рассыпались на более мелкие куски, когда космонавты пытались их собрать. Грунт на краю кратера был очень мягким и рыхлым, ноги Скотова и Травина утопали в нём на десять пятнадцать сантиметров. Пока космонавты работали, Григорий Алексеевич, радостно, проинформировал их:

— Сообщаю, что Альберт Вердинов только что, успешно завершил манёвр по изменению плоскости орбиты командно-служебного модуля, на восемнадцать секунд включив маршевый двигатель.

Из-за вращения Луны район посадки в Хэдли-Апеннинах за время одного двухчасового витка «Протон-М» переместился, примерно, на тридцать километров к востоку от плоскости его орбиты. За прошедшие почти шестьдесят часов после посадки это расстояние увеличилось до девятисот километров. После совершённого манёвра наклонение орбиты было изменено таким образом, что на следующем витке «Протон-М» будет пролетать немного восточнее места посадки, а к моменту взлёта окажется прямо над ним. Работа у молодого кратера продолжалась ровно пятнадцать минут, после чего Скотов и Травин продолжили путь строго на запад, к борозде Хэдли.

По согласованию со Звёздным, решено было поставить эксперимент и не выключать видеокамеру во время движения. Хотя Скотов специально ехал прямо, не поворачивая, чтобы антенна высокого усиления всё время смотрела на Землю, эксперимент фактически не удался, зрители на Земле не получили ощущений, что они вместе с космонавтами путешествуют на «Луноходе-3» по Луне. Чёткое видео изображение «пробилось» всего несколько раз, но каждый из них продолжался не более двух — трёх секунд, и всё, что было видно, — это правое переднее колесо «Лунохода-3» и пробегающая мимо лунная поверхность. На последних двухстах — трёхстах метрах перед каньоном поверхность начинала плавно понижаться к линии светло-серых валунов, которые, совершенно очевидно, обозначали край каньона. Чем ближе к нему подъезжали Космонавты, тем больше возрастали количество и размеры валунов. Через полторы минуты Скотов и Травин остановились. До этой остановки они проехали два с половиной километра, по прямой до лунного модуля отсюда было одна целая и восемь десятых километра.

Задолго до экспедиции «Звезда-15» лунологи предполагали, что борозда Хэдли — это канал или туннель, по которому текла лава или же разлом, а может быть, даже серия разломов, пролегающих параллельно западному склону горы Хэдли Дельта. Но, каким бы ни было происхождение каньона, постоянный дождь метеоритов на протяжении миллиардов лет постепенно разрушал его края и стены, заполняя дно мелкими осколками и вызывая осыпи на склонах. Тем не менее, предполагалось, что осыпи не заполнили каньон до самого верха и что астронавты смогут разглядеть и сфотографировать пласты породы в верхней части противоположного склона. И, действительно, с того места, где они стояли, Скотов и Травин увидели в верхней части противоположного склона, которая была примерно в километре от них, около дюжины отчетливых пластов. И поскольку борозда Хэдли очень извилиста, такие же пласты были видны и на ближней стене в том месте, где каньон поворачивал. За валунами начинался крутой склон примерно двадцать пять градусов. Поставив «Луноход-3» на безопасном расстоянии от края, космонавты занялись видеозаписью и фотографированием. Травин сделал серию снимков на камеру Скотова с семидесяти миллиметровым объективом, запечатлев панораму вокруг места остановки, а Скотов сделал несколько серий фотографий на камеру с пятисот миллиметровым объективом. Закончив фотографирование, Скотов хотел вернуться к «Луноходу-3», но споткнулся о камень, который он не заметил, и упал на руки и на колени, выронив при этом камеру. Травин бросился на помощь, но Скотов успел подняться сам и поднял камеру. С ней всё было в порядке, её только нужно было почистить щёткой.

— Можешь подуть на неё, — пошутил из Звёздного Григорий Алексеевич.

— Отличная идея, — ответил Скотов и дунул в свой микрофон.

Затем астронавты приступили к сбору лунологических образцов. Скотов молотком отколол несколько кусков от двух валунов, а Травин собрал несколько десятков мелких камешков граблями-ковшом и взял пробу грунта, углубив две секции трубки-пробоотборника. Звёздный попросил их собрать ещё по одному камню примерно пятнадцать сантиметров в поперечнике без документирования и после этого двигаться дальше. Скотову приглянулся довольно большой камень, который нельзя было поднять щипцами. Он закатил его рукой по правой ноге до бедра и, придерживая, донёс таким образом до «Лунохода-3», поскольку в левой руке держал гномон. Этот камень весом девять целых и шесть десятых килограмма впоследствии стал известен как «Великий Давид». Он стал вторым по величине и массе геологическим образцом из всех, собранных в ходе программы «Звезда». В месте этой остановки Скотов и Травин работали почти пятьдесят четыре минуты.

Садясь в «Луноход-3», Травин заметил:

— Скотов, солнце припекает всё сильнее и мне сегодня в скафандре теплее, чем было накануне.

— У меня, Травин, такие же ощущения, — подтвердил Скотов.

Солнце поднялось уже на тридцать девять градусов над горизонтом, температура на поверхности грунта составляла уже семьдесят градусов Цельсия. Дальше астронавтам нужно было проехать несколько сотен метров на север вдоль края каньона и сделать ещё одну очень короткую остановку только для фотографирования, чтобы у специалистов была стереоизображение противоположного склона борозды Хэдли. Звёздный выдал важное указание:

— Возвращайтесь к лунному модулю не позднее, чем через сорок пять минут, не посещая Северный комплекс кратеров. До старта остается всего пять с половиной часов.

Скотов и Травин проехали около трёхсот метров и остановились. Пройденное к этому моменту расстояние составило две целых и восемь десятых километра, до «Сокола» по прямой было два километра. Травин отснял панораму окрестностей, а Скотов сделал шестьдесят восемь снимков камерой с пятисот миллиметровым объективом. Пока командир увлечённо фотографировал, Травин заметил, что видеокамера «Лунохода-3» смотрит прямо вверх, практически на земной полумесяц:

— Похоже, вы там смотрите на Землю? Вы себя не видите?», — спросил он у Звёздного.

— Видим, но у нас у всех уже шеи затекли, — ответил Григорий Алексеевич.

Травин поправил камеру и принялся за фотографирование валунов. Через двенадцать минут после остановки Скотов в последний раз помог Травину пристегнуться, и они двинулись в обратный путь.

Во время поездки космонавтов впечатлили теперь уже ярко освещённые Солнцем склоны Апеннин. Лунного модуля видно не было, Травин увидел самую верхнюю его часть через шесть с небольшим минут после того, как они стартовали от каньона. Через пятнадцать минут Скотов и Травин доехали до места размещения научных приборов ЗЛПЭП. Здесь космонавты разделились, Скотов поехал к лунному модулю один, а Травин должен был подобрать четыре неразделённые секции глубокой пробы грунта и инструменты и донести их до «Сокола» пешком. В Звёздном решили, что для доставки на Землю секции бура не обязательно разделять все, достаточно было бы отделить две секции от двух других. Третья и последняя поездка экипажа «Звезды-15» на «Луноходе-3» завершилась. Она продолжалась один час пятьдесят семь минут, было покрыто расстояние пять километров и сто метров, собрано двадцать семь целых и три десятых килограмма образцов лунной породы

продолжение следует...