О жизни и смерти светил

Миллиарды лет наша планета,
Кружа под слоем смерти, пандемий и войн,
Не воспевала ни убийцу, ни поэта,
Будь занята, танцуя со звездой.

Живущий люд как раз напротив
Искал себе светил и средь людей,
Кто гениален, кто красив, а кто юродив,
Духовней, лучше, выше иль сильней.

И многие из тех светил светили ярче,
Уйдя с земли, оставив в темноте
Людей. Захлопнув за собой талантов ларчик
И почитателей в духовной пустоте.

Ах, как же все боятся смерти,
До дрожи страх попасть в небытие
Там ничего: ни Бога, ни небесной тверди,
Там места нет ни мысли, ни душе.

И каждого пугает этот вакуум,
Ведь далеко не каждый осознал,
Что глупо жить с этим гнетущим страхом,
Ведь каждый до рождения там бывал.

И я умру когда-нибудь внезапно
От старости аль от тоскливых дум.
Уйти б с достоинством мне, смело, не похабно,
Шутя, любя и никого не обманув.

Лишь только смерть народ не смог опошлить,
Хотя уже и тут мы нечисты.
Жить мог достойно ты и без судебных пошлин,
Достойно ты попробуй-ка уйти.

Нам в жизни этой нечего бояться:
Ни боли, ни ошибок, ни любви.
И, если ты решил за что-нибудь уж браться,
Давай без промедления бери.

Ведь смерть уже достаточно близка,
Чтобы страшиться броской жизни.
И будет ее крайне мало, как глотка
Вина на свадьбе или же на тризне.

И волен каждый себе выбирать,
Прожить горя или же гнить напрасно.
Тепло ведь оба могут миру дать,
Но, не горев, не осветить мир ясно.

Я не светило, образ мой не светит,
Но я хочу гореть и, как пожар,
Промчаться по большой нашей планете,
Народы осветив, словно квазар.

Я, может, для кого-то, словно спичка
Или лампада для родных людей.
Собой я для кого-то с непривычки
Быть заслоняю свет поярче фонарей.

Ну, а в масштабах знатных корифеев,
Мыслителей, поэтов и творцов,
Моя лучина кажется тусклее
На фоне именитых мастеров.

Я мальчик по сравнению с другими,
Что одаряют творчеством народ.
Но молодой талант пока ещё растимый,
Пускай сейчас он и не так уж твёрд.

Ведь пыл в груди без устали ярчает
У мальчика, хотящего светить.
И как цветы, сквозь жизнь произрастает
Надежда все народы осветить.

Давно для этого гореть я выбрал,
Чтоб никогда, чтобы нигде, никто
Вопроса от людей бы не услышал,
А был на свете мальчик-то.