Воскресный день

Маше казалось, что служба в церкви никогда не закончится.

Она стояла рядом со своей бабушкой, смотрела на крашеный потолок, на старинные иконы. Раньше это был просто жилой деревянный дом, после войны его перестроили в небольшую церковь. Низкий потолок, маленькие окна с прозрачными капроновыми шторками, чистота, иконы большие и маленькие в рамочках и без рамочек – всё это казалось необычайно торжественно и красиво. Вскоре Маша видела перед носом только бабушкину синюю штапельную юбку и больше ничего. Народу набралось много, и сделалось очень жарко и душно. У Маши пропал сразу всякий интерес стоять, ей даже стало до слёз обидно, ей казалось что про неё все забыли. Внучка схватилась обеими руками за бабушкину правую руку.

– Баба, поехали домой! Баба, поехали домой! – со слезами причитала Маша.

Служба в церкви только началась. Матрёна Степановна отвела внучку во двор церкви, посадила на лавочку.

Бабушка Маши не пропускала не одной службы, соблюдала все посты. Машина мама лежала в больнице уже целый год, поэтому Маше приходилось всюду следовать за своей любимой бабушкой. А так как Маша была очень непослушной, избалованной девочкой, с ней никто из родни и соседей не оставался даже на часок.

– Да я сейчас в обморок упаду от такой жары! – специально громко сказала Маша, чтобы её услышал молодой парень лет двадцати пяти, который сидел около крыльца церкви прямо на земле. На голове зимняя шапка-ушанка из цигейки.

В ответ Маша услышала только шелест листьев берёзы, под которой сидел парень. Она подошла к парню и села рядом с ним на землю. Парень молча расстелил пред ней свою чёрную куртку, поставил на неё литровую баночку с водой, потом положил зачем-то на куртку свой носовой платочек.

Шестилетняя Машенька, смотрела на железную баночку с мелочью, на костыли. Из церкви стали выходить люди, парню клали монетки в железную баночку, а с Машей люди разговаривали:

– Девочка, ты смотри, какая красивая, бантики белые, платьице капроновое белое, иди сядь на лавочку, нельзя здесь тебе сидеть. – Маша совсем расстроилась, монетки ей на платочек не кладут.

– Ты зажмурь глаза, подумают, незрячая, – громко сказал парень Маше в ухо.

– А ты, что ли, притворяешься, вовсе не хромой, костыли разложил, – выпалила тоже громко Маша.

Парень часто, часто задышал, и у него по щекам покатились слёзы.

– Да ну тебя, прямо как маленький. – Она зажмурила глаза и протянула перед собой руку.

В это время вышла из церкви Машина бабушка, она начала ходить по большому церковному двору и искать внучку.

– Это тебя ищут. – Парень толкнул Машу в плечо.

Бабушка подошла к дружной парочке:

– И тебе не стыдно, Машенька, над старенькой бабушкой подшучивать! На автобус сейчас опоздаем! По

– Приходи, я буду тебя ждать. – Парень насыпал на прощание Маше в маленький карманчик платьица копеечек.

Маша и бабушка торопились на автостанцию, из карманчика сыпались на дорогу копеечки, подаренные парнем.

Маша плакала, не из-за копеечек, она думала о добром парне Васе, который остался сидеть около крыльца церкви, который спас её от знойного, палящего солнца.