Небо выбрано чёрным эскизом
и немые картинки на спицах вяжет бренное в скрытое ложе.
на душе блюзом вымощен остров, без сосудов - к всеобщей земле,
и удушливо льнёт одиночество, от объятий его умерев
чем-то выжатым, скомканным в прозу... на бумажном опавшем листе -
может нотной запиской художника, акварелью - по клавишам белым.
как холодный июнь многогранен, как запаслив на юную боль,
разгораясь игрою органной, потухая скрипичным ключом,
струны вытрепав музыкой плача и проклятия веских причин:
повстречавшимся в траурном платье закружилась душа, обносившись.
вихри вырваны старой страницей, фолиант опрокинув рекой...
и пролилось судилище лишних - осудив за резной монолог,
лютой немощью выбив из круга, не желая ценить приговор:
у опасности - крепкие руки, у пустых осуждений - ничтожность.
как запутано с болью паденье, как душа настрадалась на дне,
нахлебавшись мальков без движенья, илом глотку забив - переев,
без опоры... зависнув в абстракте, солнца тень растерев по стеклу...
завывает душа, скроив саван, ниткой чёрной сшивая уступ.
ветром вычищен скорченный город, в новосёлов вселяя мечту:
убежать... не оставив обновок, не купив проживанье в аду.
пусть оставшимся выпадет проба - не губить, не познавши творца -
только к битой душе марля с кровью будет липнуть, твердея стократно.
нету средства - излеченной выжить, смерть по порциям входит в ашрам,
и душа прижимается к лире, чтоб в стихах отыскать мудреца.
Свидетельство о публикации №120120504741