Вестник

Среди карканья ночного
Он сидел, творя стихи.
Ничего не ждал плохого
От всей прочей шелухи.
И внезапно на бумаге,
В тусклом свете от свечей,
Проблестели, будто в лаке,
Перья чёрные гостей.
Стая воронов ворвалась
В дом его без приглашения.
До двери его добралась
И затихла в предвкушении.
Обернулся вдруг поэт
И уткнулся его взгляд
В чёрный парня силуэт.
Чёрный был на нем наряд.

Парень свой цилиндр снял,
И поэту поклонился.
Свою трость в руках сжимал,
Говоря, зачем явился:
"К тебе в дом я прибыл с вестью.
Вестью, может, страшной для тебя:
Гость к тебе придёт за местью,
Твою душу загубя.
Это будет завтра ночью,
Он пройдёт сквозь эту дверь.
А умрёшь, — он стукнул тростью,
— лучше и не знать, поверь."
И махнул рукою на прощание,
В стае воронов исчез.
А поэт тревожным знаниям
Верить не хотел уж на отрез.

Весь день он думал, он гадал,
Кому успел за жизнь он навредить.
Никого не помнил он, не знал,
Лишь крысу, которую пытался отравить.
И ночью запер двери он и окна,
Под одеялом прятался, дрожал.
На полу увидит тень — замолкнет.
Секунды до рассвета он считал.
И вот он слышит — по лестнице шаги,
Поднялись на этаж и резко прекратились,
Подумал он: "а может не враги?",
И уши его к двери прислонились.
Гадал и думал он, что там,
Но сердце в уши громом било.
И вот, прямиком к его ногам,
Живое что-то подступило.

Поэт на нервах дернулся, шатнулся,
Не удержался он — упал,
И неудачно так затылком дотянулся,
До стола, на котором сам же и писал.
От сильного удара умер он,
Стихи забрызгав своей кровью.
И жалкий крыс, отравой поражён,
У ног поэта отыскал покоя.
И мистер-ворон утром возвратился.
И возле трупов поэта и зверька,
Он вышагивал, смотрел, крутился.
"Ох, на сколько ж эта смерть легка.
И все же, как ты не живи,
Судьба исполнит обещание."
И на столе, среди стихов, в крови,
Лежал листок с одним лишь словом: "Завещание".