Музыка пятидесятых годов

В старых Сокольниках, около ив,
музыка льётся свежо и просторно,
с детства тревожащий сердце мотив
просто и грустно выводят валторны.

Владимир Костров,
«Лунное пенье трубы войсковой…»


Аллегро переходит в престо,
сплочён и слитен хор металла,
и властно над безмолвьем зала
царит гармония оркестра.

Яков Белинский, «Оркестр»


И вот опять проснулось и воскресло
Всё то, что сердце знает наизусть…
Какая сила в духовых оркестрах!
Какая сила, и какая грусть…

Валентин Сидоров, «Духовые оркестры»

Простой пацан, я не был меломаном
И музыку почти не понимал.
Нельзя сказать, что был я слишком мал
Или тупым бесчувственным болваном.

Хрипели репродукторы чего-то,
Из окон пел «Бродягу» патефон,
Ему мы подпевали в унисон:
«Абарая А-а-я» до икоты.

Семья меня «ограмотить» пыталась.
Пластинки слушал и ходил «на хор»,
Но неучем остался до сих пор.
Что знаю, так такая это малость!

ато я помню, как любил оркестры.
Они играли в парках и садах,
В кинотеатрах, на похоронах…
Всех музыкантов звали мы «маэстро».

Из инструментов больше духовые.
Валторны, трубы, изредка тромбон.
Не помню, чтоб звучал там саксофон.
А песни пели чаще фронтовые.

Любители. Фальшивили, конечно.
Да так, что даже я услышать мог.
Несыгранны, но это не предлог,
Чтоб освистать или забыть навечно.

Наверное, всё так бы продолжалось,
Но мать взяла с собою на балет.
Тут я услышал не оркестр, нет,
Тут в душу что-то светлое прокралось.

Чайковский разбудил и осчастливил.
С ушей свалилась липкая лапша.
Проснулась долго спавшая душа.
Я понял, как до этого фальшивил.

Теперь меня не восхищала туба.
Труба не вызывала интерес.
Я думал, это-то и есть прогресс.
Любительство мне стало вдруг нелюбо.

С тех пор минуло больше полувека.
Страна советов потерпела крах.
Совсем другая музыка в ушах,
А вместо танцплощадок – дискотека.

Услышать духовой оркестр – удача.
И сразу окунаешься туда –
«Куда давно не ходят поезда» –
И вспоминаешь детство чуть не плача…