Города на горках

К. Поповскому

Этюдник сохнет у дверей,
неуловимо пахнет краской.
Зовут к себе - скорей! скорей!
красоты бухты балаклавской.
Художник с берега Невы,
спеши продлить сиянье мига,
где все оттенки синевы -
ультрамарин, лазурь, индиго...
Где молодость и старина
сошлись в скалистом обрамленьи
А мне - ловить стихотворенья
в тени литого Куприна.

Скорей! нам Бог судил творить -
не ради быстротечной славы.
Но чтоб частичку Балаклавы
мятежным душам подарить.

***
Люблю города на горках.
Когда под ногами крыши.
Небесная вечность ближе.
Огни вдалеке и снег.
А люди закрылись в норках.
И вечер все тише, тише...
Сирен и шагов не слышу.
Как будто не человек.


ДОРОГА В ПАРИЖ

***
Унывать ненавижу я,
перекрасилась в рыжую
И поехала рыжая
Погулять по Парижу я.

***
Умытый дождиком Стокгольм – ах эти львёнки!
Я рыжий шут, а мой король смеется звонко:
приснилось нынче королю
про то, что я его люблю.
Безлюдный утренний Стокгольм,
темно и чисто.
Со мной безумный бродит тролль-
друг всех артистов,
смешной, опять напомнил мне,
что час другой в другой стране:
забыты сказочные сны
и в Петербурге
проснулись даже колдуны и драматурги…
Куда ты мчишься, рыжий шут?
Тебя ни здесь, ни там не ждут…

***
Париж – это чувство.
Волнительно-странное.
Чужого искусства
Печать постоянная.
С вершины холма
Что-то видится, слышится…
Найти бы слова,
Объяснить… да не пишется.
Немножечко грустно.
Париж – это женщина.
Намазалась густо,
Скрывая затрещины,
И вышла в софитах
Под музычку пошлую:
«Забыто, забыто»…
Париж – это прошлое.

***

Я равнодушна к Пантеону.
В метро поют аккордеоны…
Поеду лучше на Монмартр.
Пешком дойду до Мулен Ружа,
Пусть он доступен лишь снаружи,
Там и на улице - театр.
Я не дрожу от изумленья,
Увидев, будто приведенье,
В тумане меркнущий собор,-
Величие меня пугает.
А букинисты поощряют
Затеять с ними разговор…
Куплю картинку «под Шагала»…
Здесь, право, надо очень мало:
Мне б только солнце удержать
Внутри Латинского квартала,
Сквозь стенку тонкого бокала
За праздным людом наблюдать…

   ***
  Не помню, что подальше, что поближе,
Не ясно, что внутри, а что извне…
Звонит подружка:
- Ты уже в Париже?
- Нет, дорогая. Тут Париж во мне.

ПЕЙЗАЖ В ОВЕРЕ

Я иду: Теодор, привет!
Вот Уаза с мазками сиены.
А у неба все тот же цвет –
облаков голубая пена.
Милый Тео, сестра больна
там в России, откуда я родом.
Я, пожалуй, выпью вина –
божоле минувшего года.
Знаешь, Тео, вкушать абсент –
это вроде эстетства, барства в нашем братстве.
Привет, Винсент!
Не поможет твое лекарство.
Под одним на двоих плащом
Вы в юдоли искали Бога.
И навек сплетены  плющом
дорогие оба Ван Гога…
Как не взвыть от глухой тоски,
что родню будто волны смыли?
Мы же не были так близки.
А теперь оказалось – были…

***

Художник - если он не ротозей -
Найдет себя, найдет себе друзей...
Рассорится с собратьями по духу.
И может быть, закрывшись на засов,
Чтобы не слышать вражьих голосов,
В отчаянье себе отрежет ухо.

ПРОЩАНИЕ С ВЕНЕЦИЕЙ

Гуляла, наклонялась к письменам,
Но снова их прочесть не успевала.
Был смысл капризен и неуловим,
Менялись начертания мгновенно,
То линии скрывая, то круги...
.......................
И вдруг открылось:
я была в планктоне
медузою, похожей на плафон
под лампой в душевой одной больницы,
Где бред душевный лечат от души...
Ракушки всех мастей вокруг играли,
Показывались, прятались в песок,
У мола
рассыпалась в брызги пена,
А мидии, чьи зыбкие следы
Я между прочим изучить хотела,
наростами прокалывали плоть
и панцирями спаивались в розы.
Прощай, Италия!
И ненасытный остров,
Сожравший тонны прокаженных тел,
Кому доверил бренные останки
Один поэт, под камнем без креста...
Я - не вернусь.