Нет повода грустить...

***
Отец дай мне совет, мудрый и теплый,
Чтобы я легко мог найти ответ
На главный вопрос,
Чтоб пред другими не выглядеть Недотепой.

Я уверен: ты все знаешь,
Твоя мудрость не знает границ,
Как никто ты меня понимаешь,
В твоей жизни тоже было немало внезапных зарниц.

Вот и на моем небосводе
Вспыхивают одна за другой
Мне, одетому не по погоде,
Ты своей сильной незримой рукою плечи объятьем укрой.

И мне сразу легче станет,
От чувства, что не один,
И пускай теперь каждый знает,
Что рядом с тобой я непобедим.

Ты мой ангел-хранитель,
Царь Соломон,
Моей жизни невидимый зритель,
Мой Игемон…


***
Донбассу никто и ничего не обещал...
А разве мы о чем-нибудь кого-нибудь просили?
Просто об Донбасс жестоко ноги вытирал,
Друг или Враг Большой, а может Маленькой России.

Мы жили небогато, не нуждаясь,
Не голодая, при роботе, дома,
Ну а теперь без заводов, фабрик. Шахт почти остались,
Повсюду груда никому ненужного металлолома.

Донбасс о чем  кого-нибудь просил?
Ну, разве, чтоб не били все ещё живого,
Его политикой на части разделил,
Тот, кто так власти жаждал и не знал пути иного.

Ну, все,  вот у оврага сдохла лошадь,
Скорей, Разбойник, разжигай костер,
Хоть с трупа мясом, поживишься, может,
Тяни Разбойник, что осталось, поскорее за бугор.

А нам оставьте землю только,
Чтоб было, где останки схоронить.
Дышать здесь стало очень горько,
И нет воды лицо от слез умыть.

***
Нет повода грустить,
И осень счастье не испортит.
Могу, налив за белый бок, зубами укусить,
На улицу надену с белой майкой шорты.

Ведь Осень для меня пора улыбок,
Без изнурительной жары,
(Не буду делать грамматических ошибок,
При описании очаровательной поры).

И лист плывет, как лодка, по волнам,
Указывая ветра направленье,
Опять попал я в винограда сладостный капкан,
И жить хочу с хорошим настроеньем.

Ну счастлив, счастлив я,
Всем тем, что есть. С надеждой жду, что будет.
И Золотом усыпаны Отечества края,
И Родина меня,  как прежде,  очень любит.


***
Наивный человек, ты строил планы,
Хотел на свете максимум свободы,
Амбиции руками сеял в землю рьяно,
От них же умер, не успев увидеть всходы.

Мне получилось от своих избавиться,
Я смыл всю грязь, отбросил этот хлам
И смог от этой ереси оправиться,
Отчистил для своей души телесный храм.

Я чувствую приятную свободу
И лёгкость послушность телесов.
Люблю по-настоящему природу,
Где нет кричащих, врущих, чуждых голосов.

Среди полей я солнцу свиснуть бодро
И с ветром поболтаю по душам.
По краю пропасти без страха прогуляюсь гордо
И землянику соберу своим я малышам…


***
И только холод греет душу,
Даёт понять,  что рядом, вот.
Боксером бьет ее, как грушу,
Проводит в челюсть апперкот.

Но я удар держать умею,
И, увернувшись, проучу,
Ударю кулаком его я прямо в шею,
После чего навряд ли сдачи получу.

Схвачу я ветер за рукав,
Второй рукой –  за воротник,
Легонько на бедро его подняв,
Я с головы сорву его нестиранный парик.

Возьму я Солнце за подтяжки,
И от души их оттяну,
Чтоб от неожиданности ляжки,
Завыли волком на Луну.

И я настроен на победу,
Всех необузданных стихий.
Скорей всего, успею я к обеду,
Без бытовых перипетий...


***
Опять мурашками кожа,
 И опять руки дрожат,
Снова лицо  как пунцовая роза,
И глаза от испуга гуталином блестят.

В океане надежды я искупаюсь,
И из снега надену носки.
Снова с ветром душой обнимаюсь,
Чтоб на сердце не стало тоски.

Эх, я чувствую   кожей,
Ею чувствую  запах и цвет.
Отчего я такой непохожий
На других появился на свет?

Это мне нисколько не нужно,
Может,  лучше остаться как все:
Быть одетым прилично наружно
На Средней климатической полосе.

Но ничего не могу я исправить –
Из меня словно хлещет фонтан,
Не могу я фантазий оставить,
Не писать своей жизни Роман.

И он уже до середины написан,
Вся в помарках простая тетрадь,
Мало, конечно, в нем истинных истин:
Из-за чувств я не смог правильно их записать.


***
Я не уважаю власть,
Если она несправедлива,
У народа продолжает будущее красть,
Открыто, нагло, неторопливо.

Я не верю бюрократу:
Проворнее они цыган,
Уже на каждую зашитую заплату
По налогам создан план.

И страх от этих слуг народа
Трепещет холодным шквалом в голове,
При встрече их на улице меняется погода,
Как будто минус 20 на дворе.

Синеет нос, синеют уши,
И под глазами будто синие очки,
И это точно не от стужи –
Посмел сказать ты что-то власти не с руки.

И словно заперт я в сыром подвале,
Без света, пищи, даже без воды,
А перед этим будто в душу наплевали,
Как жить без прав, почувствовать на личной шкуре помогли.