Прозрачный мир

Утренний свет на поверхности внутренней школьного зданья
все заливает  тревогой своей беспричинной
проистекающей из псевдо- , нет, дезо-обилия тем,
скалящих зубы в подложной скрижали журнала.
Зданью без стен ненавистны обрывки звучаний,
что наискось прорезают бетонные плиты,
но беззащитны пред полным отсутствием слуха.

Лица и руки идущих по лестнице вверх превращаются в мел,
Словно учитель безумный их вытер с доски навсегда,
враз перепутав наивные эти глаза
с черной доскою в объятиях грифельной клетки.
С черной тоскою тетрадки в косую линейку
вдаль не пускают детский блуждающий почерк,
вдоль дозволяют гулять и озвучивать песни.

В садике школьном попало в проталину время,
но не судьба ознакомиться с этим явленьем,
взгляд окорочен усталым учительским бденьем.
Взгляд наливается сливой, мельчает в слепую копейку,
гневом одарит бессильным и выпадет синим –
школьною кровью на крыльях крахмальных сорочек.

Взгляд обращается к внутренним стенкам сосуда,
черными дырами космоса парты глядят на халдея,
да по трубе позвоночной дождем холодок пробегает изустный,
да кирпичи рассуждают о жизни,шурша ненадежною кладкой.

Все, что когда-то имело название зданья,
вмиг обращается в стадо бегущих молекул,
их погоняет всемирный проснувшийся атом,
в области сна возвращая мгновенно
остов и зданье, и все.

И ничего не родится на поле в косую линейку,
что там сонета, элегии даже не будет,
мальчик в своем уравненье уже не исправит ошибку,
не уравнять неизвестные числа,
нет мальчика – нет ничего.

Только в горелки играют прожженые дыры пространства, 
черные карлики прячутся от водящих,
только мелодия, звук, несказанное слово
ищут себе отраженья в ушной перепонке.
Вот оно – ухо, свернулось клубочком в капусте звучаний.
Быть найден не чаен,в коконе теплых мелодий
вот-вот просыпается мальчик.

Двоечник, не замечающий буйства нестройного мира,
не совпадающий с грозно гудящий планетой,
тупо глядящий в одну первозданную точку,
и отрешенно ловящий обрывки звучаний
розовым, чуть оттопыренным мыслящим ухом.

И обреченно молящий, продлить и умножить,
и превозмочь сопромата тяжелые стены.
Верит,  не ведая, складывает, не разрушив,
слову доверившись, морем идет, как по суше.

…Солнечным полднем мелеет излишнего знанья река,
что отпускает добычу свою погулять на исходе учебного года,
и поглядеть дозволяет на мир сквозь веселые стразы.
Зданье без стен не удержит обрывки звучаний,
то, что стереть не успеет безумный учитель,
то не содержит уже школьное зданье без стен...

1999