***

Вот снова утро солнечное, ясное –
Новому дню я бесконечно рад! –
Я выхожу, любовью Божией обласканный,
В мой пышно цветущий и чудесный сад!

Смотрю, как перед Господом склоняются
Анютки, пряча нежный, робкий взгляд,
Как роз кусты в благоговенье преклоняются,
И слышу птичек певчих звучный стройный лад.

Пусть не Едем!!!… Но Бог по Своей милости
Ещё чарует красотою глаз
Всем, что Своею прозорливостью
С такой любовью сотворил для нас!

Шелест листвы и пряных трав благоухание,
Ярких цветов торжественный парад…
И вдруг вопрос: а как же Гефсимания?
Ведь это тоже был чудесный сад!

Вот пальмы, тенью в летний зной манящие,
Вот стройный величавый кипарис,
Вот кедры, своей стойкостью бодрящие,
Вершины устремляющие ввысь.

Там Иисус в часы уединения
С Отцом в беседах часто проводил,
Черпая силы для победного служения, -
О, сколько Ему нужно было сил!

Всё торжеством в округе наполняется,
Когда хвалебный гимн из уст Его звучит;
Но всё живое вдруг стихает и смиряется,
Когда о судьбах человеческих скорбит…

И вот, свершив Своё нелёгкое служение,
В последний раз идёт Он в сад сейчас,
Чтобы принять за грех вселенский осуждение
И умереть, быв проклятым за нас!

Кровавый пот с лица Спасителя стекает,
В агонии душевной и скорбя,
Злобой окутанный, Он громко восклицает:
«Да будет, Отче, Твоя воля – не Моя!»

А что же я? Живу ли по примеру я
Спасителя и Господа Христа?
Где «Гефсимания» - сад моей веры и доверия -
Где я с хвалой, с молитвой на устах?!

Что я ищу обычно в «Гефсимании»:
Благословений, утешенья для себя?
Или о душах гибнущих в стенаниях
Борюсь до крови, о грехе скорбя?

Оставь свои заботы и желания!
Молись за ближних из последних сил!
Иди победным маршем в «Гефсиманию»,
 Где за тебя Иисус Отца молил!

Он был один, оставленный друзьями,
Один топтал точило в скорбный час!
 Но Он всегда со мной, Он всегда с нами,
За нас распят был и воскрес для нас!

Благодаря Его за все благодеяния,
Уже вкусив Его живительной любви,
Готов ли я, как Иисус, в час испытания
Сказать: «Умру я, только ты живи!»

Смогу ли я смолчать на оскорбление?
Соседа буйного я полюбить смогу?
Готов обидчику я послужить в смирении               
И мира в сердце пожелать врагу?

Готов молиться я часами в изголовии,
Где всеми брошенный измученный больной
Твердит (уж не до многословия!):
«Не уходи, побудь ещё чуть-чуть со мной»?
 
С жаждой Божественного понимания,
Взирая на Христа - Спасителя,
Не просто в сад - иду я снова в «Гефсиманию»,
Чтобы спросить себя, готов ли я?!