Чем выше пень...

Тигран Давидович, пожилой сапожник, «мастер класса Люкс», как он сам себя называл, сидел в тесной будке с выведенной на двери жирной черной краской надписью «Ремонт обуви», и на собственном колене простукивал молотком подошву старого мужского ботинка.
- После обеда зайдете. А на каблуки все же советую поставить набойки, - проговорил он с явным южным акцентом и стукнул резко по каблуку, как бы ставя последнюю точку в разговоре.
 Мужчина, с виду несколько старше нашего героя, в потертой кожаной куртке и матерчатой серой кепке, согласно кивнул и, пятясь и уже выставив одну ногу за пределы будки, едва слышно произнес:
- Чем выше пень, тем дальше видно.
 Мужчина исчез за дверью. Дверь со скрипом закрылась сама, но не плотно. Тигран Давидович, потянув на себя ручку двери, чтобы закрыть плотнее, с обидой проворчал:
- Подумаешь, какой великан, сам от горшка два вершка. Может, на три сантиметра и выше меня … Думает, что умнее. Да я в своём деле… Впрочем, согласился же, понял, что я больше его понимаю…
Тут дверь неожиданно распахнулась, и в проеме появился его старый знакомый Исаак Маркович, старый коллега. У него на соседней улице маленькая сапожная мастерская. Трое рабочих, а он и директор и бухгалтер.
- Здравствуй. Как дела? – спросил тот, сделав последнюю затяжку сигареты и вышвыривая окурок за пределы двери на тротуар.
- Ничего, на хлеб с маслом зарабатываю. Был тут один мужик перед тобой. Я ему совет даю, что на каблук набойки надо поставить, а он мне высказал: «Чем выше пень, тем дальше видно». Видишь ли, я меньше его понимаю. А потом согласился… Может, моя будка ему маленьким пнём показалась?
 «Да, уж, - подумал Исаак Маркович, - твоя будка даже не пень, а пенек и то – трухлявый».
 Старые приятели перекинулись еще парой не значащих фраз, и Исаак Маркович, сославшись, что «надо бежать на совещание», захлопнул дверь и отправился на квартиру хозяина, которому в действительности принадлежала и его крохотная мастерская, где он организовывал работу, и еще с десяток таких же мастерских, что были разбросаны по всему городу.
 «Подумаешь, - гневно колотились мысли в голове Исаака Марковича, - обиделся! Да с твоего пенька, с твоей будки, где повернуться негде, действительно ничего не увидишь.  Опыт?! Кому нужен сейчас твой опыт…   Из моей мастерской хоть улицу видно…»

 Хозяин, бритоголовый мужчина лет тридцати пяти, крепкого телосложения, в спортивных штанах с широкими красными лампасами, в белой майке, где на груди было что-то написано иностранными буквами, впуская в прихожую Исаака Марковича, недовольно бросил:
- Каждый раз опаздываете. Ну, ну проходите…
  Исаак Маркович вставил ноги в растоптанные тапки и, как обычно тихо, вошел в комнату вслед за хозяином.
  Говорили не долго. Павел Константинович, известный среди друзей, как «Паша Бутса»,   был доволен делами Исаака Марковича и даже похвалил. Возникла непродолжительная пауза.
 Исаак Маркович, видя добродушное расположение хозяина, осмелел.
- Знаете, Павел Константинович, сегодня у старого друга был, тоже сапожник, на Тупиковой улице в будке сидит. Так, вот, ему один мужик, когда тот ему советы начал давать, сказал: «Чем выше пень, тем дальше видно», а он возмутился: «Я, я…» А что ему из его будки, с его пенька видно? Мне и то…
- Тебе и то? - оборвал хозяин речь Исаака Марковича, - тебе тоже ничего не видно, а видеть надо все, - глубокомысленно закончил он свою фразу.

 Злополучная фраза какого-то старого мужика, принесшего свои разбитые ботинки на ремонт какому-то уличному сапожнику, периодически в течение дня стучалась в мысли Павла Константиновича, мешая делать важные дела. Вечером, когда все дела остались позади, и Павел Константинович ужинал со своей семьей, навязчивая фраза вновь пришла на ум.
- Сегодня Маркович мне рассказал, - с улыбкой ведал он своей жене, - а ему какой-то его друг-сапожник, которому в ответ на его советы, какой-то умник сказал: «Чем выше пень, тем дальше видно». Один возмущается, другой его осуждает, а мне смешно. Что можно видеть с их пней? Один в будке, другой в крохотной комнатке… А, впрочем, не понятно, что тут можно обсуждать? Я на высоком пне, он – на низком пне, а если на дерево забраться? До чего же люди тупые…
- Папа, пень-то – он … пень, - неожиданно перебил рассуждения отца пятилетний сын Вовочка. Сегодня, гуляя во дворе, он запнулся за пенек, упал и разбил нос.
Что с него возьмешь? Дальше собственного носа он ничего не видит.