К России Emile Verhaeren

переложение с франц.
из Верхарна 1855—1916

Ты, евразийских городов дуга,
И вы, Москва, Иркутск, Архангельск сонный,
Вам возлагают белые короны
Таинственные русские снега.

Дурман-трава иль Неба благодать
В вас возжигают пламень потаенный,
Готовность за державу жизнь отдать,
Ей послужить коленопреклоненно.

В вас сообща живут и дух и плоть.
А человек взрастает для страданья!
Как-будто снега белого щепоть
Вас согревает чистотой сиянья.

Вам предначертана великая стезя.
Ни Карфаген, Сидон, ни вечный Рим
Так не ценили человеческое 'я'
И промысел Божественный над ним.

Вас изнутри сжигает пламя веры
В пом'азанника Божия – царя.
В вас живы добродетели примеры.
Где нищета, там ваши якоря.

II
Идет молва
Про остров твой, Нева,
Багровы над его тюрьмой закаты;
Ее потресканный и сумрачный порог
Обтесан не одною парой ног
Страдальцев, обреченных умереть
В безвестности, в подземных казематах.

Твердят
Про кровь на обшлагах тиранов,
Про жесткий пристальный догляд;
Непримиримость к супротивным станам.
Но ныне
Угроза от иной твердыни,

Воинственных мы ждем годин
С высот Баварии и Пруссии равнин,
Они, творя захват, с ухмылкою трезвонят,
На чем сыграть, чтоб попирать законы;

Насилье напоказ и самопрославленье
От мира требует слепого одобренья.
Чужих краев обсмаковав изъяны,
Свою вьют паутину  интриганы.

III
Холодная страна, взрывная,
Я у надгробных плит надолго застываю.
Под белою плитой с распятьем золотым
Усопший царь соседствует с другим.

А в городе Петра на камнях храма
Твой добрый люд в соборе Павла
Ниц простирается в молитве, и с кажденьем
Царя с царицей чтит благоговейно.

Дань предкам осязается глубинно,
Как корни рода для семьи единой.
Здесь душ родство вершится неслучайно,
Дух веры - нескончаемая тайна. 

Сердечная молитва – встреча с Богом –
Источник таинств, единенья векового.

IV
Расправь же плечи, белоснежная страна, 
От гор Уральских до просторов Украины;
России глубина непостижима,
Как трепетно тайник судеб хранит она.
Чем более, Россия, ты согбенна,
От чаяний свободы отстраненна,
Тем глубже корни твоей силы,      
И ярче свет лампад неугасимый,      
Из недр твоих таинственно точимый.
               
Сегодня скрыт
Еще суд’еб грядущих свет, но просияет,
И мрак, и безысходность разметает.
Уж Польша и Финляндия свободы чают;
Лавр триумфальный загод’я уготовляют.
Грядущий день взращен, чеканит ритм,
Повсюду уж словес подхвачен вихрь.
В имперской Думе новые прочтенья,
И зреет судьбоносное решенье,
Его до слуха Государя донесли,
Отца и повелителя страны.

Разумен иль безумием заражен
Единый тайный свет,
Но стук сердец
Так слажен;
Лишь дуновенье новизны уловим мы,
Восторгом встречи уж опьянены;
Шум радости, надежды безграничной,
Как упорхнувшая в свой миг добыча,
Под шумный разгуляй
Разносится из края в край
Через холмы, равнины...
С Курляндии к Уралу, и до Украины.

Народов сотни единит Святая Русь,
С готовностью идет к врагу на сечь.
В руках у воина кал’ится меч.
Сокральный замысел Руси дано беречь,
Единство в век грядущий – клич –
Достичь.
Восточный край, впитавший дух от скифа,
О мощи кайзера разрушил мифы
Край светлых ликов чужд обличий;
Пред волей чуждою склоняться непривычен.
Вам, признающим цельность в человеке,
Раздор и ложь оставив в мире ветхом;
Всегда готовым жизнь отдать за други,
Вам близок довод: уврачуй недуги.
 Наш мир, 
 Враждой и злобой утомлен, 
 Растратив понапрасну столько силы,
 Изменится, встав на единый путь
 С  Россией.

Эмиль Верхарн (Emile Verhaeren) (1855—1916)

Russie
I
Cites d'Europe et vous la -bas, villes d'Asie,  
Et vous, Moscou, et vous, Irkutsk et Archangel,
Vous portez tour a tour les couronnes de gel
Dont se pare la blanchе et mystique Russie.

On ne sait quelle flamme immence anime en vous
Ce brasier de fleure qu'est votre ame dardee; 
Tout sacrifice vous l'acceptez a deux genoux   
Et vous mourrez, en cilence, pour une idee.   

Et vous vous partagez le pain et la douleur       
Pour que grandisse en vous l'humanite souffrante!
Une neige chaude et secrete est dans vos coeurs   
Et vous donne pour feu sa purete ardente.   

Certes vous travaillez a quelque haut destin,
Mais non comme autrefois Sidon, Carthage et Rome.
Si vous croyez encor dans un ciel incertain.      
Vous avez avant tout, espoir et foi dans l'homme.   

Vous vivez dans la flamme et son tressaillement,
Portant le culte en vous de la pitie auguste    
Et la divine soif d'etre humaines et justes   
Pousse votre vertu jusqu' a l'affolement. 

II
Je sais, la-bas
Qu'en une ile de la Neva,
Une prison fatale allonge son mystere;
Le seuil en est use, le seuil en est fendu,
Si nombreux furent-ils ceux qui s'y sont rendus
Pour y souffrir, pour y mourir
Silencieusement, en des geoles, sous terre.
Je sais,
Que c'est la rouge et seculaire tyrannie
Qui seule en a creuse l'acces;
Et qu'elle est implacable et qu'ell est infinie.
Pourtant,
J'ai moins peure d'elle, en notre temps,
Que  de celle qui regne, ordonnee et guerriere,
Des pleine de la Prusse aux mont de la Baviere.
L'une est vantarde et dit qu'elle detient en mains
L'atout qui fixe aux jeu le sort de genre humain;

Elle s'etale, elle s'admire, elle s'encence;
Elle attend que le monde approuve sa demence.
Tandis que l'autre admet au moins que lentement
On desserre les noeuds de son etranglement.

III
Russie ardente et glaciale,
Je me suis attarde longtemps parmi les dalles
Qui recouvrent de marbres blancs et de croix d'or
Les enormes cercueils de tes empereurs morts;
C'etait a Petrograde en eglise Saint-Pierre;
Un peuple doux s'y prosternait de pierre en pierre,
Offrant quelque humble cierge au resineux parfum
A la grande Tsarine ou au grand Tsar defunt;            
Un geste tendre accompagnait ce don minime;
Tout s' y prouvait familial et unanime;               
Quelque chose de tres profomd s'accomplissait
Pieusement, comme en secret,
Au fond de ces coeures bons qui tirailent leure pri;re
Dieu sait de quelle entente obscure et millenaire.

IV
Tu marchera un jour libre sur le sol blanc
Qui monte vers l'Oural ou descend vers l'Ukraine, 
Russie etrange et souterraine,      
Qui tiens ton avenir entre tes doight tremblants.
Il te sera d'autant plus sur que l'ignorance   
T'en interdit longtemps la vivace Esperance
Et qu'il n' aura pendant des ans               
Puis'e sa lumiere et sa force               
Qu'au beau sang lumineux qui coula de ton torse. 

Mais aujourd'hui               
Il est patent cet avenir; il brille , il luit           
A travers la tenebre et d'effroi de la nuit;
On l'acclame et en Pologne et en Finlande;      
Des innombrables mains lui tressent sa guirlande;
 
Il croit, monte, s'epand et s'affirme partout;
Il parle a voix rapide et se carre debout,
Avec des gestes nets dans la Duma d'Empire;
Les buts les plus precis vers leurs cibles l'attirent
Deja pour l'ecouter s'en vint vers lui
Un Tsar, homme loyal, dont il attend l'appui;

Les coeures fous, les coeures sages
Rangent egalement leurs feux
Misterieux
Sur son passage;          
On ne sait quoi, dans la clarte et dans le vent,
L'entour d'un accueil lumineux et mouvent;   
Dites d'immence espoir et l'eclatante joie
Dont il est tour le ferment a la proie
Et puis dites aussi le cri
Qui deja passe et qui bondit
A travers monts et pleines
De Courlande en Oural et d'Oural en Ukraine.крошечных

Saint Russie aux cent peuples, Russie armee,
Si tu luttes sous les obus et les fumes    
Avec des mains comme enflammees,    
C'est que tu sais qu'il faut en ce terrrible temps
Pour conquerir cet avenir    
Unir
Ton destin trouble au destin claire de l'Occident.
Aussi, par-dessus l'Allemagne carnassiere,
C'est a notre clarte que tu joins ta lumiere
Dans les combats de volonte a volonte.
Tu prends l'homme complet et le dresses dans l'ordre;
Tu ne l'eduques point a mentir ni a mordre,
Te predisant qu'un jour de fraternelle ardeur,
Grace a notre raison et grace a la ferveur,
Le monde
Quoique affaibli et divise,
Par la ferveure mauvaise et la haine infeconde
Sera quand meme et par vous et par nous
Recompose.

Изображение: