Сочинение на тему Штирлиц

Он шпион,
Военный разведчик и как?
Без связи, без агентов –
Пастер Шлаг
Как жертва жерновов
Нацистской гордой воли
И он священник,
Да еще католик.
А я-то коммунист,
Мне донесения для партии пиши,
Иль для России? – не так уж важно.
Но на войне все средства хороши
И почты нет надежнее бумажной.
О родине своей не забывая,
И православные агентами бывают.
Но русский, русский,
Кто же русский?
На двадцать третье февраля
И водки выпить,
Строй благодаря,
И песнь про степь, про белую и долгую пропеть,
Печеную картошкою заесть
И в этот редкий час наивной тишины,
Ты вдруг поймешь, что русские и немцы
Все мы живем, и не хотим войны,
И есть у нас благие интересы.
И вот она сбавляет оборот
К Берлину от Москвы
Распахан огород
И кем засеют?
Можт из Аргентины
Народ свезут
Обжить места из кислой глины.
Что скажут агрономы –
Светлые умы?
Что аргентинцы ведь –
Теплолюбивые они.
Итак, связной мне нужен позарез,
Хоть убеждениям иди наперерез.
Из Центра есть задание простое:
Америка с кем будет говорить?
И строить новый мир на нынешнем распутьи?
Каких идей и сил придерживаться будет?
Каких уж сил? –
Руины, пепелища,
Ориентиры прошлого жилища
Снесла война
Нет прежних сил,
Забрали роковые,
Ни у Германии их нет,
Ни у России,
Есть кровь людей,
Ушедшая под землю.
Что ходишь, человек? -
Послушай, внемли.
И вот я должен ситуацию раскрыть:
С Америкой кто будет говорить?
Но,
какая разница, там Гимлер или Борман,
Однажды кровь нам скажет ночью в одеяньи черном
И вот придется в этот страшный час к священнику:
Кади и чур не нас.
Короче Гимлера пишу
И католический священник наш агент,
Хотя он должен как Апостол
Сам в свою веру бы меня завербовать.
Но говорить теперь совсем со мной не просто,
Я в черной форме этой диктатуры
И той я диктатуры тоже в форме…
Но на войне и высшие, и низшие фигуры
Равняются,
Чтоб слышать шепот горний.
Он согласился
Мне – безбожнику помочь,
Пойти на риск
Для будущей Германи?
Ужель она,
Как Гефсиманска ночь
Слилась в мое шпионское заданье?
Как мир исправить,
Столько жертв переварить,
Всех примирить
И убедить,
Что будет жизнь другая?
С Америкой
Кто будет говорить?
С Америкой?
Да кто она такая?
Но, впрочем,
То другой вопрос.
Скорей переговорщик будет Гимлер.
Две набожных страны
Пустили под откос
И вот священник по снегам идет на лыжах.
Спроси его,
Кого он обратил,
Хоть развернул чуть-чуть
Ко Христианской вере?
В Германии им вождь руководил.
В темнице уголовникам поверил,
Теперь в Швейцарию идет,
Раз нет другой страны,
А там всего лишь деньги
Мировой элиты.
Да,
Но кто с Америкою будет говорить,
Когда народы снова кровью в землю слиты?