Можешь мне говорить Подборка стихов 11949

СЕРГЕЙ  НОСОВ

МОЖЕШЬ МНЕ ГОВОРИТЬ
ПОДБОРКА СТИХОВ 11949


   .   .   .
Можешь мне говорить
что я - пыль
и родился из пыли
пылью стану
и ветер развеет меня
по земле
но я чувствую
яркое солнце
и небо
всегда голубое
понимаю поля и леса
и люблю облака
над собой
ранним утром
когда еще спит
молодая весна
и в своей удивительной
жизни ищу я
тропинки
что приводят к покою
и нежной любви
той в которой открыты
все тайны на свете
и весь мир
повторяется
с каждым мгновеньем
чтобы к счастью простому
вернуться опять.


   .   .   .
При свете факелов
и днем
при ярком солнце
процессия все шла
в одеждах черных
и псаломщики
пели о любви
и факелы
горели и дымились
и солнце
уходило прочь
с небес
и люди толпами
на вечную процессию
смотрели
и под ноги
бросали ей цветы
и было так
и днями и ночами
пока не стихла жизнь
на всей земле.



   .   .   .
Мир трудно изменить
как лес дремучий
очень трудно вырубить
но можно в нем
найти свою тропинку
по ней идти
к своим полянам
сказочным
где феи нежные
вновь ждут твоей любви


а рядом пусть
чащобы остаются
болота
непролазные леса
кто там живет
кому все это нравится
и не понять
наверно никогда


и в мире том большом
есть свои тайны
одна из них - твоя
мой друг тропинка
но помни - она только
для тебя.


   .   .   .
Я жизнью жил
простой красивой сильной
и мир менялся
с каждым моим вздохом
и с каждым взглядом
в небо голубое
и с каждым поцелуем
на земле


мир слушал то
что я ему скажу
деревья строгие
кивали головами
дома мне кланялись
и улицы широкие
ведущие неведомо куда


и солнце я
с восторгом обнимал
любил на облаке
красивом прокатиться
и мир мне отвечал
своей любовью
как девушка
когда ты с ней вдвоем
всю сказочную ночь
на белом свете.


   .   .   .
Заполучили в свои руки полночь
и с ней плясали
пятнами на стенах
потом пришло рассеянное утро
с него сорвали праздничное платье
и рассмеявшись в темной подворотне
нарисовали  старенькое  сердце
лежащее
в  холодной  синей луже
и были это
маленькие черти
живущие на чердаке под крышей
вы никогда их хохоту не верьте
их мир для нас
невидим  и неслышим.


   .   .   .
Солнце
еле сдерживало радость
бегало по крышам
хохотало
падало в испуганные лужи
и в саду  растрепанном терялось
мы за ним гонялись
целый вечер
будто бы
играли в кошки-мышки
и в  сачках у нас
с тех пор  осталась
желтая пыльца
смешного счастья.


   .   .   .
Какой густой
и сладкой стала жизнь
как крем
который ты
мешаешь ложкой
ее облизывая постоянно
и наслаждаясь
каждым новым днем
как ягодой
срываемой с куста
лесной малины чудной
потихоньку
пока не видит
строгий бог на небе
и пальцем так сурово
не грозит.


   .   .   .
Надо проникнуть
в мир
и стать немного
воздухом
немного солнцем
над своею головой
и птицами
поющими на ветках
у дома твоего
весенним утром
и белым облаком
беспечным одиноким
плывущим
в неизвестные края
чтобы почувствовать
что ты живешь
на свете
и так же счастлив
как и все вокруг
и полон красоты
и полон музыки
которая звучит
на небесах
и здесь слышна порою
на земле.


     .   .   .
И на этой планете любви
только розовый цвет
признается священным
ему ночью возносят молитвы
на чудных полянах
полных розовых юных цветов
этот мир полон старых
волшебных зеркал
в них всегда отражается нежность
и ласкает луну
вереница седых облаков
языками своими
и горячие звезды над ними
не в силах никто погасить.


   .   .   .
Ты как обычно
вовсе не желаешь
чтоб не было
ни стен вокруг
и ни дверей закрытых
в твоем доме
и не желаешь
чтобы все пришли
кто хочет
и  пристально
смотрели на тебя


как ходишь ты
один
по своей комнате
и так лежишь
в кровати
темной ночью
читаешь книги
в старых переплетах
и ни о чем
ни с кем не говоришь


и если б даже
всем это понравилось
и они стали
громко аплодировать
ты этого не хочешь
никогда


пусть будут стены
старые суровые
пусть будут двери
на больших замках
и окна пусть
останутся за шторами
укрыв тебя от всех
горящих глаз


на расстоянии
должны остаться те
кого так тянет
в дом твой одинокий
а не ломиться
в окна или двери
чтобы тебя
увидеть удивленно
и после год
об этом говорить.


   .   .   .
Как узнать
вот что на самом деле
а что только
кажется тебе

дом не кажется
в котором ты живешь
и луна
не кажется ночами
но казаться может
что красивые
и твой дом
и новая луна
а на самом деле
дом убогий
и луна
такая как обычно
и давно уже
она едва видна

и построить можно
целый мир
из того
что нам сегодня
кажется
а потом
исчезнет навсегда.


   .   .   .
Все слезы замерзают
на морозе
и превращаются
в кусочки  льда
которых очень много
под ногами
и ты по ним идешь
как по песку
и ничего не знаешь
о том
что кто-то долго плакал
в темноте.



   .   .   .
И ночь как занавес
в театре удивительном
скрывает сцену
полную чудес -
волшебника скрывает
и разбойника
и толстую торговку
пирогами
и бабушку с котенком
на руках
и фею юную
в прозрачном платье
и птиц
летящих в небе
и луну
за облаком пропавшую
когда-то

весь мир скрывает
дивный и таинственный
тот занавес
до самого утра.


   .   .   .
Ты должен в жизни
приходить к согласию
с самим собой
себя  уметь
и выслушать
не быть врагом
своим простым желаниям
и радости
себе не запрещать
лишь потому
что вот они не нравятся
кому-нибудь другому
незнакомому
кто вовсе не хотел
тебе добра

люби себя
с собою ты живешь
не с кем-нибудь другим
на белом свете
и где бы в мире
ты ни оказался
ты в зеркале
увидишь лишь себя.



   .   .   .
Цветок не знает
как же он красив
не знает солнце
что оно прекрасно
и без твоей души
не будет счастья
о нем никто
на свете не узнает
и никогда
не сможет рассказать
без глаз твоих
не станет красоты
ее вокруг
ничто не ощущает
ни дерево ни камень
ни трава
ни белый снег
зимою равнодушной


живи чтоб мир
был полон красоты
она - как музыка
для нас
на белом свете
мы ее слышим
и волшебно чувствуем
как боги
в древнем мире
может быть.


   .   .   .
Меньше стало зимы
меньше лета
и меньше
воды в океане
даже меньше любви
меньше встреч
и разлук
одиночества мало
покоя печали
и солнца горчего
и давно
не хватает нам
света луны по ночам



всего мало
в пустом
и заброшенном мире
словно все
заросло тишиной
безразличием
как бывает  поля
зарастут сорняками


не хватает
ни для и ни ночи
и не стало
у бога
для тех кто попросит
огня.


   .   .   .
Как важно
вовремя уйти…
и не сидеть
в пустом театре
после представления
и осень успеть
уехать с дачи
пока не мучают
еще дожди
и с прошлым расставаться
надо вовремя
а не держать его
в своем чулане
не вешать на стене
его портрет
и не любить его
любовью запоздалой
и успевать на поезд
новой жизни
до третьего
прощального звонка.



   .   .   .
Мир становится
добрым простым
и задумчивым
как задумчива
роща берез
на осеннем ветру
как задумчиво лето
в июле
когда оно ближе
к закату
как задумчивы люди
когда расставаться
пора
и ведь в мире тебе
так знакомы
любые тропинки
и глухие леса
и широкие очень поля
и когда ты идешь
на рассвете
один
по пустынной земле
ты всегда
посылаешь привет
и счастливому солнцу
и живым облакам
и всем тем
кто на них уплывает
в далекие страны
где в тумане
волшебном
кружится земля.



   .   .   .
То ли волны
загадочно  кружат
по миру
как они в океане
бегут и бегут
и приносят тебя
эти волны
к другим берегам
незаметно



но ли избранность
есть в твоей жизни
действительно
и тебе уготована
в мире
совсем непростая судьба



то ли жизнь
тебя держит
всегда на плаву
вот как ветку
упавшую с дерева
держит вода
голубая



и не можешь ты
в этой воде утонуть
не пропасть тебе
в мире огромном
бесследно
потому что ты создан
для жизни
и будешь таинственно
жить.



   .   .   .
Теперь я вижу
море голубое
и белые
большие корабли
а раньше видел лес
и в нем тропинки
бегут бегут
как девочки куда-то
и кружатся
с восторгом без конца
заблудишься…
не выйдешь на опушку
останешься один
в глухом лесу


нет лучше уж
поля поля без края
и щебет птиц
над ними
и покой
простора неба синего
такого
какое нарисуют
на картинах
художники искусные
которых
пора уже мне
в этот мир позвать


и вот они
нарисовали море
спокойное
как доброе лицо
счастливое и светлое
такое
каким я в жизни стал
в конце концов.


   .   .   .
Отчего ты не спишь
и не видишь
ночами
свои чудные
сладкие сны
от того ли
что видишь их днем
наяву
в самом деле
в реальности строгой
а ночами
не можешь забыть
и все ждешь
что вернутся они
в твою комнату
твою душу
любить и согреть
но они не приходят
не слышно шагов
лишь качаются
тени на улице
это ветер
толкает их в спину
и гудит где-то там
высоко
где тяжелые крыши
Атлантами
держат упавшее небо.



   .   .   .
Ты должен
зажигаться как костер
и вспыхивать
безлунными ночами
чтоб пламя
небо близкое лизало
своим горячим
жадным языком


иначе ты
становишься трухой
и как песок тебя
развеет  ветер
ты превратишься
просто в пыль земную
и без следа исчезнешь
на пространствах
безбрежного земного бытия


так полыхай костром
чтоб искры улетали
к далеким
молчаливым облакам
и всем казались
звездами счастливыми
кто их увидит вдруг
в степи бескрайней
на сказочном рассвете
когда неба
ладонью ласковой
касается заря.



   .   .   .
Мне кажется
что жизнь ко мне
добра
как девушка
которая открыта
всем радостям
таинственной любви
запретов - нет
а наслаждений - море
луна - моя
и ночи - все мои
и утром солнце
молодой танцовщицей
на небе синем
сладостно закружится
и я ее увижу
обнаженной
и буду
жарко целовать
ведь я живу
как никогда не жил
и кувыркаюсь
словно лист осенний
который улетает
прямо в небо
вместо того
чтобы упасть на землю
и покориться
холоду зимы.
 


   .   .   .
И здесь наверно
карлики живут
дороги узкие
и низкие деревья
и домики
с одним окном
под крышей
и мутная
холодная вода
в прудах зеленых
от обычной тины


все маленькое
как для малышей
быть может
это детская площадка…
но нет детей
они наверно спят
и только ночью
выйдут на прогулку
водить свои
простые хороводы
и целовать друг друга
без стыда


забавный мир…
но почему-то страшно
здесь даже днем
бывает иногда
и призраков полно
с холодными глазами
с руками скользкими
как мокрая земля
они здесь вечно
бродят каждый вечер
и ждут тебя
безмолвно за углом.



   .   .   .
Я свою жизнь
давно не узнаю
как будто это
чья-то жизнь чужая
которая спустилась
ко мне в дом
по лестнице веревочной
с большого
таинственного облака
однажды
и вот теперь
она уже моя


в ней все иное
чем когда-то было
иные ночи и иные дни
и мне приятно
с ними познакомиться
и ведь теперь
они уже мои


встречаю
незнакомую любовь
и ей пишу с утра
большие письма
и отправляю их
на крыше дома
а к вечеру
со мной ее ответы
и их читаю
на скамье в саду


пусть это странно
но ведь - хорошо
такая жизнь теперь
и в ней - свои законы
луна привязана
веревкой
к дымовой трубе
и звезды падают
в раскрытое окно
всю ночь
с волшебным
легким вскриком


и бог из рая
шлет большой привет
но я туда
совсем не собираюсь
мне хорошо итак
на белом свете
таком красивом
и всегда моем.



   .   .   .
Твой мир хрустальный
надо не разбить
пусть он стоит
сервизом на буфете
и в то же время
плавает по комнате
в привычной
невесомости своей
и его замки
странники и призраки
останутся с тобою
навсегда
и феи в нем
из воздуха родятся
и исчезают чудно
в тот же миг
и солнце рыжее
со смехом
вновь танцует
под потолком
как клоун в этом мире
и все желанное
в нем близко и знакомо
и лето в нем с зимой
меняются местами
так игриво
как девочки в школьном
автобусе
который уехал в далекую
счастливую
светлую жизнь.


   .   .   .
И часто лучше ведь
на самом деле
остаться в стороне
от дня и ночи
от лета и зимы
от радости и смеха
печали и тоски
с ее разлукой
и от всего на свете
наконец…
от всех кто
суетится и спешит
танцует  или плачет
час за часом
не ведая покоя
никогда

и лучше - помолчать
как вечер одинокий
и как рассвет седой
в глухом лесу
когда за белой
бородой тумана
скрывается все то
что будет дальше
и станет явью
а потом пройдет.

   .   .   .
Боятся кашлянуть
не так как надо
и ходят друг за другом
вот шаг в шаг
страшась хоть в сторону
шагнуть однажды
как будто тут же
вмиг и пропадут
и небо просят
опустить пониже
и звезды потушить
луну прикрыть
стыдливо простыней
и постоянно будут
извиняться
что вот они на свете
здесь живут
без разрешения
и всем должны кругом
и никогда не смогут
расплатиться.



   .   .   .
Мир можно сделать
даже самому
построить на полу
из кубиков волшебных
и будет в нем
чудесная луна
с которой славно
ночью целоваться
и будут звезды
яркие большие
как светляки
летать над ней
по небу
и радостно шептать
нам о любви
таинственной
и чудной и красивой
хоть говорят ее
и не бывает
но ведь она случится
иногда
как летний дождь
и солнце
теплым утром
как шум листвы
и нежный щебет птиц
которые о ней
давно все знают
да только
никому не говорят.


   .   .   .
И в мире есть
места для удовольствий
места для сна
и место для любви
и люди бродят в нем
как грибники по лесу
и ищут эти
чудные места
найдут - и рады
как большие дети
которым дали
куклу поиграть
и там где спят
ложатся тихо рядом
и засыпают сладко
в тот же миг
а где есть место
всяких удовольствий
так развлекаются
что вспомнить неудобно
и как найдут
поляну для любви
теряют стыд
мгновенно
и так любят
безумно жадно жарко
без стесненья
как никогда
нигде нельзя  любить
пока в местах
тех чудных не бывал.

   .   .   .
Одна из реальностей
мира -  интимна
и носит одежду твою
и белье
а другая - всегда состоит
из чужого
из автобусов что проезжают
по улицам
из домов где совсем
незнакомые люди живут
из далекого солнца
которое только лишь
светит
и не скажет тебе
никогда ничего…
но в интимной реальности
ты очень добрый
и чувственный
лижешь небо
тайком
и весеннюю землю
ласкаешь так нежно
как никто не умел ее
в жизни чужой
и далекой
ласкать и любить.

   .   .   .
Мой дом давно стоит
среди пустыни
где бродит только ветер
иногда
песок блестит на солнце
золотистый
а больше
ничего вокруг и нет
нет ни тропы
ни тени человека
ни дерева
стоит один колодец
возле дома
с живою
удивительной водой
я пью ее
и погружаюсь в вечность
и вижу Бога
где-то в вышине
среди красивых
белых облаков
на троне синем
и таком воздушном.
               

   .   .   .
Не стоит
накрывать простынями
всех тех
кто лежит
или хлопать всем тем
кто танцует
обещать поцелуи
всем тем
кто их просит
или деньги давать
тем кто тянет
к ним руки всегда
проходите
по улице счастья
одни
никого не толкайте
и кланяться
тоже не надо
ведь вокруг
очень много
разинутых ртов
растопыренных пальцев
расставленных ног
и их лучше
вообще не заметить.


   .   .   .
Ночь пролетела
как большая птица
оставив
сумерки рассвета
стоять растерянно
за маленьким окном
и облака
как будто поезда
везущие
чужую жизнь куда-то
столпились в небе
словно там - вокзал
и паровозный дым
свистки и крики
и провожающих
так много
все с цветами
наверно это
время похорон
а ты один
в своей пустой квартире
она плывет
подводной лодкой
в мире
как в океане
не касаясь дна
в иллюминаторы
заглядывают рыбы
и выпучили
глупые глаза
и ты им машешь
будто  на прощанье
платком
как это делают в кино.


   .   .   .
Ты можешь запросто
привыкнуть и к тому
что входит в комнату
таинственно луна
садится на кровать
как девушка нагая
и начинает целовать тебя
так нежно
как не умел никто поцеловать
но все таки
ведь это будет чудо
так как и то
что ветер прилетит
сквозь стены
в твою душу
и станет ее
листьями осенними
кружить
и ты
сорвешь звезду
как ягоду с куста
ночного неба
и спрячешь на груди
как память
о той сказочной любви
которая твоею стала
лунной ночью.


   .   .  .
А колдовство
творится в тишине
когда и лист
не дрогнет на деревьях
и когда нет
ни солнца ни луны
и вся земля
как саваном покрыта
туманом белым
и под ним все шепчет
волшебник
свои тихие слова
которые над миром закружатся
и станет он таким же
как твой сон
прозрачным голубым
и незнакомым.



   .   .   .
Черное утро
которого и не бывает
приходило  ко мне
и стояло в окне
я его отогнал
и задвинул
тяжелые шторы
и заветную лампу
зажег на столе
а потом написал я
далекому богу
на холодное небо
письмо о себе
чтобы знал он
как тяжко бывает
на свете
если черное утро
приходит к тебе.


   .   .   .
Ты живешь в стороне
от проезжей дороги
где всегда
топот ног  толкотня
экипажи возы
и телеги
мужики
в своих рваных лаптях
офицеры в ботфортах
кони люди
толпа
полицмейстер
на сером коне
у тебя
тихий сад тишина
только птицы поют
иногда
часто шторы на окнах
скамья во дворе
старый флюгер
но тебе все равно
куда ветер
сегодня подул
у тебя свое время
и нет никого
с тобой рядом
кто тебя раздражает
и был ты
особенно груб.



  .   .   .
Черной краской
мазал дьявол ночи
белым цветом
бог  раскрасил дни
и они
все время препирались
дьявол с богом
сутки напролет
человек
был тихим и неумным
он обоих
в душу подпустил
и они
продолжили там споры
человек же  глупый
просто жил.



   .   .   .
Дни становятся злыми
дворовыми псами
и сидят в своих будках
и лают опять на прохожих
и поэтому
дверь тебе лучше
закрыть на замок
занавесить тяжелые шторы
чтобы больше
не слышать их лая
и писать свои  письма
на небо
одинокому богу
он на облаке белом
куда-то плывет
и так хочет
но просто не может
вернуться.



   .   .   .
И если жизнь
вновь отвернулась
от тебя
ты не беги за ней
вприпрыжку
по тропинке
забудь ее лицо
дружи с луной
со звездами
такими молодыми
и пусть они
всегда в мирах иных
ты в этом мире
никого не встретишь
кто бы тебе
так нежно улыбнулся
как улыбается
твоя луна.


   .   .   .
Мне нравится
пройти по краю мира
по самой кромке
и опять вернуться
и всем сказать -
а я там побывал
такого ведь
с другими и не будет
они не верят
что есть кромка мира
идут по полю
и не видят счастья
хотя оно
у них над головой
идут по лесу
и всего боятся
хотя встречают
тишину и радость
и днем и ночью
на своем пути
и так в любви
они дрожат от страха
нельзя любить
кого-нибудь без спросу
не написав
куда-то заявленья
чтоб тот кто там
поставил свою подпись
и им любовь
ночами разрешил.


   .   .   .
И жизнь приносит
множество событий
в коробке
из под съеденных конфет
одни уже мертвы
другие сгнили
а третьи так малы
что в жизни им
 никак не состояться
много лет
но есть события
они полны восторга
как чаша -
чудного вина
и если ее выпьешь
закружится
от счастья голова
и будешь танцевать
всю сказочную ночь
до самого рассвета
в объятьях
упоительной луны.


   .   .   .
У каждого
есть своя тайна
за закрытой
единственной дверью
она все таится
как любовница
вместо
законной жены
но ее
так мучительно любят
и нежно ласкают
что она
и за всеми засовами
счастлива жить.


   .   .   .
И откуда опять
у меня
эта новая жизнь
кто ее
как костер зажигает
у которого
греюсь ночами
и как будто бы
чувствую пламя
там где молча
таится душа
и легко
превращает мгновенья
в капли счастья
и все они
словно роса
так блестят на кустах
в моем старом саду
ранним утром.


   .   .   .
А в мире нет стыда
есть звезды
есть деревья
дома дороги
радость и печаль
а вот стыда
не встретишь никогда
ни в поле ночью
ни в лесу дремучем
ни днем
на солнечной поляне
даже в небе
ведь нет его
бесстыдно светит солнце
и каждый может
видеть его тайны
и улыбаясь
все о них сказать.


   .   .   .
Ну снег-то пусть
кружится за окном
я не люблю морозы
они метлой
прогонят со двора
как будто бы
откроешь морозильню
и в ней сидишь
где рядом пельмени
и снежная
и белая икра
вот это царство
холода и снега
оно от дьявола
а вовсе не от бога
и бог его
не может запретить
ему ведь печки
в небе не поставить
дрожит весь день
в морозных облаках
и как они
не падают на землю
как льдины
и не бьются на осколки
которые
мы можем подбирать.


     .   .   .
И нет ни женщин
ни мужчин
есть только разные
устройства мира
одно - где все
надо отдать
и счастье проникает
в твою душу
когда ты вечно
только отдаешь
ну а другое -
где придется брать
и самому войти
в заветные пещеры
где стон восторга
круглый год стоит
а если не войдешь
не будет счастья
ты просто в лист
опавший превратишься
чтобы таким
навеки и остаться
во сне и наяву
в жару и в холод
и днем и ночью
летом и зимой.


   .   .   .
Когда лавина
сказочных удач
тебя уносит
в те долины жизни
где все из радости
и только для любви
то что тогда
все прожитые годы
ты чувствуешь -
тебя ведут тайком
чарующие феи
как маленького мальчика
в страну восторга
где счастье
не кончалось никогда.


   .   .   .
Бывает что
вдруг сказочно везет
тогда число удач
намного больше
чем неудач
и ты сам понимаешь
что это не бывает
просто так
что в мире что-то есть
вот только для тебя
и лишь тебе
всегда открыты двери
тебя всегда и ждут
тебя накормят
и отдадут
все радости любви.


   .   .   .
И если все на свете
запретить
то все и станет
очень интересным
ну как же так
попробовать-то нужно
коль скоро это все
запрещено
или хотя бы
если это стыдно
то тоже хочется
хоть где-то
снять одежду
и с наслаждением
почувствовать как стыдно
гулять по свету
вовсе без нее
а разрешать не надо
ничего
и пусть вокруг
запретные плоды
висят на ветках
спелые большие
как в том таинственном
божественном саду
мы их съедим
и станет очень стыдно
а после будет
страшно хорошо
вот так как не случалось
в этом мире
когда в нем вовсе не было
стыда.

   .   .   .
Я долго не могу
прожить в тумане
обид уныния
и разочарований
и выхожу
на свежий воздух
счастья
где ярко светит солнце
как всегда
там даже ветер
помогает жить
и шелестят с ним вместе
травы листья
как будто хлопают
восторженно
в ладоши
когда он бродит
гордо по земле
и с ветром я в обнимку
проживу
так много долгих лет
на белом свете
что мне они
покажутся друзьями
с которыми
и жизнь
красива и мила.


   .   .   .
Ты должен представлять
что счастье - рядом
что вот его
ты трогаешь руками
и можешь
целовать или обнять
иначе жизнь
становится так тяжела
как облако
упавшее тебе на плечи
которое тебе уже
не сбросить
и ты несешь его
неведомо куда
ни радости
ни отдыха не зная

   .   .   .
Поэзия должна быть
в человеке
не на бумаге
и не в синем небе
не в бурном море
не в лесу таинственном
а в том
кого ты видишь
с собой рядом
тогда и жизнь
красива и мила
и если рядом
старость или зрелость
в них вся поэзия
конечно умерла
как все цветы
в пустыне умирают
и остается только
мудрость камня
и золотого
жадного песка…

не оставайся
посреди пустыни
унылым изваянием
добра
любви весну
счастливую простую
такую юную
как фея
в чудном платье
пришедшая
из тех миров волшебных
где счастье
не исчезнет никогда.


   .   .   .
В краях восторга
я не проживу
там воздуха для жизни
не хватает
ведь нужно радости
чередовать с разлукой
как жаром чудным
пышущую баню
с холодной
освежающей водой
как лето милое
с зимой суровой
и как одно желание
с другим -
остаться одному
на белом свете
и все таки
кого-нибудь любить.

   .   .   .
Вот за жизнью
ко мне начинают
уже приходить
и берут ее всюду
с водой из колодца
с цветами на клумбе
даже с ветром
который ласкает деревья
забирают себе
всю счастливую жизнь
ну а мне оставляют
одну пустоту
темной ночи
в которой
огни не горят
потому что боятся
и всему вопреки
я на свете живу
как туман
остается в низинах
когда буря
гудит в проводах
и готова порвать их
стремительно
в клочья
словно бешеный пес
на цепи.


   .   .   .
Есть люди…
не они  тебе чужие
чужая жизнь у них
все время для тебя
им нравится
все то
что ты не любишь
а то что любишь ты -
им непонятно
как непонятна осень
для зимы…
забудь о них
иди своей дорогой
в полях в лесах
на край
своей земли
и тех люби
кого ты понимаешь
и кто готов
всегда любить тебя.

   .   .   .
А счастье для тебя -
твоя волшебница
и твой единственный
великий друг
при нем и облако
взлетает снова в небо
и солнце ярче светит
и такими
бескрайними
вновь кажутся поля

и ты идешь по ним
и ждешь любви
которую ты встретишь
так нежданно
среди цветов
и пенья милых птиц
они уже давно
так много знают
об этой
упоительной любви.

   .   .   .
Ты стал наместником
чудной страны
у тебя в подчинении
много волшебниц
и гномов
ты - хозяин
в таинственном
старом лесу
где ты знаешь
поляны заветные
там всегда происходит
такая любовь
что не ведает просто
стыда
и начавшись
не может и кончиться
пока те
кто любили друг друга
так жарко
совершенно без сил
не останутся
молча лежать на траве.

   .   .   .
Пусть не могу я
предсказать события
не знаю даже
что же будет завтра
но как-то чувствую
все время
свою жизнь
она как воздух свежий
и лесной
которым невозможно
надышаться
и верю я -
он никогда не кончится
ведь я всегда живу
в своем лесу
среди деревьев птиц
цветов и трав
тропинок чудных
в полном одиночестве
и ничего
от жизни не прошу.
   .   .   .
Мне что-то
помогает жить
мне самому
конечно неизвестное
то шепчет ласково
счастливые слова
то в комнату
врывается как ветер
из только что
открытого окна
то предлагает
по другому жить
как дождь
стучащий весело
по крыше
то прячется
в моем густом саду
проказницей смешливой
и невинной
и я опять хочу
так долго жить
чтоб солнце стало
старым и усталым
и я бы помогал ему
ходить по небу
держа его легко
в своих объятьях
и на ночь провожая
в край волшебный
за синий синий
дальний горизонт.




   .   .   .
Я знать
ничего не могу
как рыбак
на пустом берегу
о том
что же там под водой
на которой
гуляет себе поплавок
и когда его рыба
утянет под воду…
такова эта жизнь
мы не знаем
что выловим в ней
или встретим
но приятно
сидеть по утрам
одному
на пустом берегу
слушать плеск
синих волн
и конечно же верить
что встретится
в мире тебе
вовсе не
говорящая щука
а золотая
красивая милая
рыбка
что все знает
о нежной любви.


   .   .   .
Есть такие кто любит
одну только власть
и команды дает
даже солнцу на небе
и есть те кому нужен
покой и безделье
и широкий диван
заменяет всю жизнь
и бывают
большие любители
вымысла
он им нужен порой
как кувшин
освежающей душу
воды из колодца
ну а я
обожаю весну
словно девушку
в розовом платье
и готов целовать ее
день напролет
и с восторгом ласкать
чудной ночью.



   .   .   .
Ты идешь
по своей
одинокой тропе
над  тобой
снова синее  небо
по которому
важно плывут  облака
а вокруг
старый пасмурный  лес
такой тихий
что слышно
как падают
желтые листья
словно дни
твоей жизни
на землю
и грустя
застывают во мху.

   .   .   .
Я их найду
даже на крайнем севере
найду на юге
в джунглях
в жарких тропиках
и под водой найду
на дне морском
и в небе
среди белых облаков
и буду целовать
как дождь и ветер
ласкать как солнце
и любить как лето
восторженно
без всякого стыда.



   .   .   .

Ты полон музыки
как радиоприемник
который принимает
все на свете
а сам лежит
на старенькой кровати
и попросту
не ходит никуда
ни рук тебе не надо
и ни ног
весь мир итак в тебе
он сам приходит
и ты его умеешь
просто слушать
и отвечать
мелодией чудной
под ее музыку
танцуют облака
деревья нагибаются
как дамы
в простых зеленых платьях
и большие
бегут по морю волны
друг за другом
и лижут ноги
строгим берегам
и пеной украшают
грудь утесов
и шлют нам поцелуи
иногда.













   .   .   .
Все радости
уплыли по реке
как милые
бумажные кораблики
которые должны
когда-то утонуть
и ты стоишь
один на берегу
и думаешь о них
и их жалеешь
и над тобой
проходят облака
как старые солдаты
с поля боя
и кажется
идут они домой
и кто-то их там ждет
и будет нежен
а под ними
вода реки
холодная всегда.












   .   .   .


Забудь что есть зима
что снег бывает
белым и глубоким
что по нему
так тяжело идти
и он скрипит скрипит
как тысяча сверчков
а ты устал
и хочешь к теплой печке
забудь про это
думай - рядом лето
и ты опять
купаешься в пруду
чудесном
словно в сказке
и отражение твое
в воде
сегодня рядом с солнцем
и можешь ты его обнять
и целовать
как девушку нагую
и все забыть
что было на земле.











   .   .   .

Я сам себя не слышу
в этом мире
как будто в нем
ни слова ни сказал
зато я слышу ясно
всех других
они столпились
у моих дверей
и так орут
и громко
и протяжно
как будто волки
воют на луну
и скоро станут
серыми такими
и стаей в поле
рысью убегут
и я останусь вновь
совсем один
на маленькой земле
как на волчке
кружиться.











   .   .   .

Ночь в черном колпаке
застыла за окном
и тишина такая
что я слышу
как ходят мысли
в этой тишине
на цыпочках
по старому паркету
и как идут
настенные часы
на каблуках
отсчитывая время
спокойными шагами
той судьбы
которая уже стоит за дверью
но никогда
не скажет свое имя
пока ее
войти не позовут.









   .   .   .

Всю жизнь бежал бегун
а часовой всю жизнь
стоял на страже
моряк всю жизнь проплавал
а влюбленный
всю жизнь любил
и все они хотели
чтоб мир таким
остался навсегда
крот роет нору
лев стучит зубами
а бабочка летит
к цветку
и забывает
что что-то в жизни есть
кроме цветка.












   .   .   .

И ты возникла
прямо из песка
счастливым миражем
в пустыне
где шел
какой-то
древний караван
и люди
ошалевшие от жажды
тебя готовы были
целовать
как отражение
в живой воде.












   .   .   .

Когда откинешь шторы
чудной ночью
вселенная
уже перед тобой
с туманными
далекими мирами
со звездами
вокруг которых вечно
кружатся души
мертвых и живых
и мрачной тьмой
где демоны поют
писклявыми
и злыми голосами
и ангелы
на легких белых крыльях
спешат
в пространство света
иногда
и исчезают быстро
как пушинки
которых
ветер вечности унес.














   .   .   .
И вот вам встретится
какой-то человек
как будто без лица
и одинокий
когда сидите
где-нибудь в саду
на старенькой скамье
а он придет
и сядет рядом с вами
и будет
долго очень говорить
что раньше здесь когда-то
такой пустырь
бескрайний был
росли одни лишь
лопухи крапива
и никого не встретишь
никогда
теперь же вы пришли
шумят деревья
так хорошо
что стал я не один
ведь я всегда
с тех пор
как я на свете
все так и жил
на этом пустыре.
















   .   .   .

И ты дождись
когда все то
что есть на свете
придет к порогу дома
твоего
откроешь дверь -
и синий океан
у ног твоих
так плещется красиво
и пена белая
летит тебе в лицо
пройдешь по улице
и входишь
в лес дремучий
деревья в нем
до звезд
и так темно
и нет тропинок
и никак не выйти
но зато можно
обо всем забыть
в таком лесу
волшебном
и счастливом
который здесь
у дома твоего
а небо
оно тоже
станет ближе
и ты его коснешься
головой
и бог тебя погладит
как ребенка
который вновь вернулся
в  старый сад
где все играл
с тех пор
как и родился.














   .   .   .

Ты никогда не знаешь
что случится
сегодня или завтра
и живешь
как будто
на краю обрыва
с которого
ты можешь вдруг сорваться
неведомо куда
в какой-то миг
и что там встретишь
в пропасти бездонной
неведомо на свете
никому
поэтому живи
так как и раньше
возможно ты
и просто не заметишь
что полетишь  куда-то
в серой мгле.












   .   .   .
Я вижу жизнь такой
какой не видел раньше
без туфелек и платья
просто голой
и вот она стоит
одна передо мной
ей хочется
наверное любви
и я ее целую и целую
и что мне еще делать
в этом мире
когда приходит
просто обнаженной
ко мне
безлунной ночью
эта жизнь.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 18-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.