64. Тетради - отклики

     "Риё: «Работай я только ради того, чтобы жить, я не имел бы вкуса к труду. Надо работать, чтобы расшириться».
— А тем, кто не может «расшириться», нужна трансцендентная цель".

     С. Вейль. Тетради.


     Только два смысла: расширение и трансцендентная цель. Но не "или-или", как неосторожно можно прочитать у Симоны при желании. Как только умаляют расширение - появляются потусторонние или абстрактные миры, как только умаляют трансценденцию как таковую - появляются теории сублимации, призывающие вернуться к "чистой природе".
     Нашему здравому рассудку присуще считать и разумеется "само собой", что то, что расширяется не будет вертикально возноситься в трансцендентальную точку, и наоборот, подъём предполагает кардинальное "сужение". Однако, наперекор рассудку и всем нашим житейским эмпирическим "подтверждениям" оного, речь идёт как раз о таком парадоксальном взаимодействии "расширения" и "восхождения", при котором они не только взаимно упраздняют, отталкиваются и борются друг с другом, но ещё и предполагают и полагают друг друга в этой борьбе.
    Именно подъём, окрылённость, воспарение, позволяют человеку вдруг неимоверно расшириться и посмотреть на всё более свободными глазами. В этом моменте хорошо видно, как одно сразу же предполагает другое, казалось бы противоположное ему, если только это одно исполнено не отрывочным образом.
    Также и когда вы приехали или выехали на какой-то простор, природу, красивое место, то есть "расширились" от своей работы и дома, также и тут вместе с этим расширением в Вас появляется некоторая окрылённость, оживает воображение, возвращаются мечты и воспоминания - несомненно, это некоторая "трансценденция", как бы она не выполнялась в виде мечты или в виде памяти, но она "отлетает" от того, что есть и углубляет тем самым самих нас. И мы не чувствуем при этом никакого "предательства" - мы тем самым не предаём ту красоту, которая перед нами, мы её наполняем собой.

    Поэтому самое страшное, что может случиться с нами, называется не именем "трансценденции", каковая если исполнена верно всегда приводит к расширению, и не именем "расширения", каковое если исполнено "не разгульным образом" спонтанно порождает трансценденцию, самое страшное, что может случиться с нами - это оказаться "ни то, ни сё".

    Люди хают "трансценденцию", потому что она им кажется меньше всего знакомой, они не понимают мудрецов, философов, святых, любых одиночек, они самодовольно смеются над ними, но при этом даже не догадываются, что прислонившись к фонарному столбу на улице и о чём-то задумавшись - сами уже совершают трансценденцию. В этом пугающем слове нет ничего такого особенного, чего нельзя было бы увидеть каждому - выход за пределы наличной ситуации. Мы - не животные, привязанные к ней, но и не боги, которые своим сознанием могли бы повернуть ход движения вещей вспять, поэтому мы обычно трансцендируем в меру - то есть постояли, подумали и пошли дальше. Но те, над кем люди так бездумно смеются - одиночки и философы, или художники, или поэты - вот они как раз пытаются практиковать эту трансценденцию - серьёзно и по-настоящему. Чаще всего у них это не получается, или плохо получается и всё же это не повод для тупой ржачки самодовольного обывателя. Обыватель постоянно "непостоянен", он то здесь, то там - то в своих мнениях и представлениях, а то в "реале", как он называет вещи и условия под которые прогибается. Ему незнаком путь как таковой - чтобы выбрать дорогу и по ней идти. Обывателя "колышет" - между-между, и эти свои колебательные движения он принимает за жизнь. Он кричит: я - живой, а вот этот святой умер. Но знаешь ли, дружок, нужно ещё разобраться - кто действительно из вас двоих "подох"?

    Трансценденция, которая не исполняет себя надлежащим образом, превращается в сублимацию, это так и это правда, мысли, которые не умеют удержаться в самих себе и продолжиться, пробиться к естественному свету превращаются в фантомы. Сублимация - это тоже трансценденция, но только особенная её мнимая форма - "заместительная" - что-то наподобие протеза там, где нет ноги. Где нет мышления - куча мнений и представлений. И от них не избавиться. Нельзя НЕ МЫСЛИТЬ. Потому что НЕ МЫСЛИТЬ умеет только МЫСЛЯЩИЙ. Тот же, кто не умеет мыслить - никогда не освободиться от множества фантомов мысли, её псевдо-заменителей, если только не станет "овощем" в психиатрической клинике.

    И расширение, и трансценденция, когда они не исполняются верным образом превращаются в пародии на самих себя. Современный мир помешан на расширении, вчера мы ездили в Китай, сегодня мы едем в Турцию, а завтра нам обязательно, кровь из носу нужно побывать на склонах японской горы Иосикоко-пакоко (название мной придумано) - как же нам прожить без этой Иосикоко? Интернет безмерно расширил весь наш мир и можно теперь попадать на свои Иосикоко, ещё к тому же и сидя на диване. Но нам не становится хорошо или становится хорошо временно. Испытываем ли мы подлинное расширение? Или мы испытываем расширение - сублимацию?
    Я поставлю вопрос по-другому: может ли быть подлинным расширение без уважения к трансценденции? И я отвечу на него: нет, не может быть.