Июльский поход

Двадцать первого июля
мы наметили поход.
Небо тучи затянули,
только дождь всё не идёт.

Город спит по большей части.
Ветра нет, и солнца нет.
Не предвидятся напасти.
Мы не ждём в походе бед.

Компас с картою мы взяли,
просмотрев по ней маршрут.
Снимки спутника листали,
чтоб понять, что встретим тут.

Малость пищи и одежды
положили в рюкзаки.
Перед тем поели прежде,
в путь надели сапоги.

Куртки, тёплые по лету,
мы надели на себя.
По автобуса билету
едем, дали возлюбя.

Без проблем проехав сидя
через Волгу, сквозь леса,
вышли, дождь несильный видя.
Шёл он, тихо морося.

До Арефина немного
не доехав, мы сошли,
грязной скользкою дорогой
с отворотки вдаль пошли.

Километров семь примерно
до Ананьина здесь путь.
Мы идём, а дождь манерно
нас желает припугнуть.

Разбухарился серьёзно,
беспрерывно льёт и льёт,
как оплакивает слёзно,
что кого-то дальше ждёт.

Промежутки очень редки,
на минут пятнадцать лишь.
Вдоль пути намокли ветки.
Птиц нигде не разглядишь.

Много спусков и подъёмов,
поворотов на пути.
Напряжение весомо:
надо быстро нам идти.

Крутогорово в сторонке
видим, чуть пути пройдя.
Речку Ухру видно тонко,
к ней попутно подходя.

До Ананьина тут нету
по дороге деревень.
Путь унылый, мало свету.
Дождь упрям, как старый пень.

Лишь порою оживляют
настроение цветы,
что стоят и не сникают
в донесеньи красоты.

Хоть она не насыпная,
но дорога тут ровна.
Редко ямы возникают,
только грязью вся полна.

Вниз сходя и поднимаясь
и порой весьма скользя,
в глушь под ливнем продвигаясь,
мы старались тут незря.

Мы прошли семь километров
тут почти за два часа.
А в деревне незаметно
никого, хоть три глаза.

Никого тут в ней не слышно:
ни собак, ни петухов.
За Ананьино мы вышли
ровной стёжкою сухой.

Пять минут лишь перекура.
Продвигаемся на юг.
Непроглядно небо хмуро.
Вот прошли широкий луг.

В зелени травы дорожка
тут свежа и хороша.
Снова дали ходу ножкам.
Как во сне, плывёт душа.

Меж деревьями, кустами,
словно в лес, тропа пошла.
Тут ручьи пошли краями,
поперёк вода текла.

Много раз пересекала
течь журчащая тропу.
Влажность быстро нарастала.
Сверху дождь лупил по лбу.

Стало скользко между делом.
Ни людей, ни связи здесь.
Отдохнуть уже хотелось-
отогнали эту спесь.

Деревень в округе нету.
Лишь лосиные следы
тут порой весьма заметны
да кабаньих ног труды.

Хлещет нас поверх коленей
отсыревшая трава.
Не до быстрых тут движений.
Экономим мы слова.

Нелегко передвигаться.
Со зверьём свободным встреч
избежать хотим напрасных,
бросив силы здесь беречь.

Вот вблизи вспорхнули птицы.
Может, это глухари?
Надо топать, не лениться,
хоть усталость говорит.

Мы минут лишь десять как-то
постояли в тишине.
Лишь с большим ручьём контактом
наслаждались мы вполне.

Он Кисимовым зовётся,
вдоль тропы на юг течёт,
то ворчит, а то смеётся,
разольётся, пропадёт.

Километра три, наверно,
мы тропою там прошли
и нежданно, незаметно
вдруг к преграде подошли.

Уж до ниточки промокнув,
мы стоим перед водой.
Долгий дождь, внезапно смолкнув,
дарит трепетный покой.

Тут слегка передохнули,
отдышались и глядим:
ровны и без лишней дури
воды речки впереди.

Хоть она ручьём зовётся,
но как добрая река,
от дождей тут раздаётся -
широка и глубока.

Посредине может скроет
иль по шейку будет там.
Метров в двадцать шириною
с гаком видится здесь нам.

Нет ни мостика, ни брода,
только жёрдочки лежат
поперёк теченья хода.
Ноги вовсе не спешат.

Положение обдумав,
мы решили перейти.
Друг небыстро и без шума
смог по жёрдочкам пройти.

У него был за спиною
небольшой весьма рюкзак.
И пройти здесь стороною
не дано было никак.

У меня рюкзак был тоже
и ещё сума в руке.
С нею мне идти негоже-
лучше будет налегке.

Передал я сумку другу,
дух собрал, на жердь ступил.
Встав на ближнюю подпругу,
в воду ногу погрузил.

Оказалось: жердь другая
не упёрта в берега.
Быстро ногу поднимая,
я на жерди пал слегка.

Выполз я на четвереньках
ими на' берег тогда.
Зачерпнув воды маленько,
я поднялся без труда.

Вновь я с силами собрался
и по жёрдочкам пошёл.
Лишь гуськом передвигался
и по двум я перешёл.

Отлегло тотчас от сердца,
стало очень хорошо.
Дождь начался незаметно,
всё сильней затем пошёл.

Без дождя нам повезло тут,
а с дождём бы скольжина
не дала пройти свободу,
пали б в воду мы сполна.

Тот ручей зовут Пелевин.
Километров в десять он.
После длительное время
будет в память занесён.

Но пора нам продвигаться.
Ободряется душа.
Мы давай идти стараться,
но не выйдет тут, спеша.

Всё бульдозер разворочал.
Глины смачные пласты,
превратясь в бугры и клочья,
блещут в скопищах воды.

Скольжина тут непрестанна.
Кое-где и ямы есть.
Добрый путь как с неба манна:
тут не встать и не присесть.

Под дождём легко озябнешь,
долго грязь ту не пройдёшь.
Коль раскиснешь и ослабнешь,
ночью к дому побредёшь.

Впереди ещё две трети
неуютного пути.
Вновь следы зверей заметны.
Сколько глиной тут идти?

Точно этого не знали...
Километров этак шесть,
как могли, там прошагали.
Тут, что вспомнить, тоже есть.

Ноги вязли и скользили,
жижа хлябала кругом.
Виды очень походили
друг на дружку всем видком.

По краям сплошные дебри:
то кустарники, то лес.
Глины месиво- ни стебля
по дороге нету здесь.

Связи нет, деревни сзади
все остались в стороне.
В этом грязном марш-параде
вновь усталось на коне.

Тут почти что час прошли мы.
Спутник мой чуть впереди.
Я отстал немного. Силы
много тратилось в пути.

Между нами метров десять
иль двенадцать было там.
Друг внезапно встал на месте,
молча бьёт в ладоши сам.

"Может, птиц решил спугнуть он?" -
мне подумалось тогда.
Воздух был от влаги мутным,
даль разглядывать - беда.

Что случилось, я не понял.
Быстро к другу подошёл.
Он в задумчивой истоме
там стоял и вновь не шёл.

Говорит: секач огромный
вдруг дорогу пересёк.
Друга вид, пред хряком скромный,
даже взгляда не привлёк.

Деловито и спокойно
он прошёл, куда хотел.
Постояли там невольно,
чтобы он уйти успел.

Метров семьдесят, наверно,
было с места до него.
Может, стадо планомерно
проходило до того?

Мы не знали, не гадали,
не могли о том судить.
Повезло, что не совпали
с ним то место проходить.

Между тем пошли мы дальше.
Шаг прибавили в пути,
чтобы снова в этой чаще
с кабанами не сойтись.

Тут и лоси ходят тоже.
Очень редкий человек
в этом диком бездорожьи
вдруг пройдёт, как в сельве снег.

Только мы бредём, промокнув,
под назойливым дождём.
Для привала нету окон
в том хождении вдвоём.

Но вот глину миновали
и простой тропой пошли.
Вот просвет мы увидали,
ширью луга побрели.

Шли минут, наверно, двадцать.
Приключений никаких.
Дом просевший показался,
рядом нет домов других.

Только строй деревьев видно.
Встарь деревня тут была.
А теперь, как ни обидно,
вся на нет она сошла.

Ушаково называлась.
Рядом с ней дорога шла.
Прежде вдоль её немало
деревень вело дела.

А теперь всё опустело,
лишь одна деревня есть,
где хоть что-то уцелело,
стёжки же не видно здесь.

Заросла она бурьяном,
непроезжая давно.
Лес нарос местами рьяно
там, где было полотно.

Вьётся тропочка по травам,
можно где-то различить.
Где она позарастала,
очень трудно находить.

Нам по ней идти не к ладу -
надо влево, но правей.
Часто в мокрых травах надо
продвигаться побыстрей.

Трудно быстро продвигаться:
ноги отдыха хотят,
травы могут заплетаться,
с них вода течёт подряд.

Сапоги устали хлюпать.
У овражков бочаги,
где вода поднялась круто,
чуть не скроет сапоги.

Километра три, наверно,
тут лугами мы прошли.
Нам на юг бы выйти верно -
на восток примерно шли.

Надо нам на газопровод
напрямую выйти там.
Вдоль него идёт дорога.
Нету к ней подходов нам.

Всю низину затопило,
что вдоль трассы там идёт.
Обойти необходимо,
сделав крюк, разливы вод.

Лугом дальше пошагали.
С трав вода, и дождик льёт.
Как могли, мы поспешали.
Что промокли, то не в счёт.

А промокли мы до нитки.
Хорошо, что дождь был тёпл.
Нету времени для сидки.
Где овражки, вновь "потоп".

Осторожно переходим
эти заводи низин.
Разговоры зря не водим:
экономим "керосин".

Только изредка, пытаясь
путь дальнейший уточнить,
пары слов в шаги вплетая,
вдаль идём, где трассы нить.

Мы идём без остановок.
Тут в пути я чуть отстал.
Догонять в пути не ново.
Чуть дыхание сорвал.

Километров уж пятнадцать
в общей сложности прошли.
Газопровод показаться
должен вскорости вдали.

Вдоль него насыпан гравий.
Трассой легче там идти.
Мы уже устали - в праве
место отдыха найти.

Только всё же нам на трассу
надо выйти до того.
Вот мы видим, но не ясно,
нашей цели торжество.

Подошли ещё поближе:
перед взорами вода
вдоль у трассы, где пониже,
не даёт пройти туда.

Я в болотниках прошёл бы,
друг же в меньших сапогах
враз набрать воды способен.
Тут воскликнули мы: ах!

Что же делать? Трасса рядом,
только воду обходить
очень долго будет надо -
это нам не климатит.

Чуть расстраиваться стали,
видим: возле наших ног
тут канаву без печали
тонкий мостик пересёк.

То бобровая плотинка
оказалась на пути.
Мы тотчас же без запинки
поспешили перейти.

Повезло нам очень сильно:
переход лишь пять минут
мы искали тут. Обильный
дождь старался припугнуть.

Вот стоим на ровной трассе.
И не верится почти:
трудный путь прошли прекрасно,
будет легче впереди.

Выбрав место для привала,
под дождём уселись там.
Тело всё не понимало,
как не двигаться вдруг нам.

Успокоившись немного,
я одежду там сменил.
Слово за слово. Убого,
но и этот отдых мил.

Уперевшись в ствол берёзки,
ноги всласть я протянул.
Хоть мочили неба слёзки,
был напрасен их разгул.

Мы ничуть не унывали,
шутки в ход порою шли.
Снедь неспешно поедали,
торопиться не могли.

Мы неплохо закусили,
тут по стопке пропустив,
путь минувший обсудили,
в звоне капель загостив.

Больше часа мы тут были,
поднабрались новых сил.
Тут немного мы остыли,
растеряли прежний пыл.

Надо снова продвигаться.
Ждёт ещё нас долгий путь.
Тут уж нам не потеряться:
и машины ходят тут.

Только вот под ливнем редко
их возможно повстречать.
Подсчитали километры
до того, как курс менять.

Надо было где-то девять
до отвилки нам пройти.
Связи нет и здесь на деле.
Дождь не хочет отойти.

Мы пошли довольно споро.
Мало было тут примет.
Лишь в начале шум мотора
раздавался, как привет.

Что-то газовая служба
делать с левой стороны
захотела. Что ей нужно,
знать мы вовсе не должны.

Пост прошли мы ограждённый,
что стоял вблизи средь трав.
Снова, лесом окаймлённый,
путь пошёл, прямым представ.

После были повороты.
Два часа уже прошли,
но в пути сухой погоды
тут мы снова не нашли.

Чувство: ноги подустали,
я одну из них намял.
Впереди большие дали.
Осторожно я ступал.

Не тревожить впредь старался
место, что больным нашёл,
чуть отстал, но продвигался
я довольно хорошо.

Всё идём, примет не видим,
отворотке где тут быть.
Лес вокруг закрыл все виды.
Где же нам с пути сходить?

Уж по времени быть должен
тут известный поворот.
Влево от дороги торной
путь низинами идёт.

Чуть пройти решили дальше:
может малость не дошли.
В нас всё больше чувство фальши
говорило: уж прошли.

Километра три протопав,
осознали свой прокол.
Лес нарос обильно скопом -
вид пути от глаз ушёл.

Раньше там свободно было,
где нам надо повернуть:
к клюкве стёжка уходила,
к деревням напротив путь.

Раздавались луговины
вширь с обеих тут сторон.
А теперь лесов картины
тех лугов сменили фон.

Проскочили, не заметив,
хоть смотрели в оба мы.
Скрыты все дорог приметы
средь густой деревьев тьмы.

Так мы к Раменью не вышли.
Там сырой и грязный путь,
но пройти бы ближе вышло,
если б вовремя свернуть.

Напролом сквозь лес ломиться
под заливистым дождём-
это вовсе не годится,
значит, дальше тут пойдём.

Так и сделали. Шагали
час ещё, наверно, там.
Вдруг машину увидали,
что идёт навстречу нам.

У водителя спросили:
"Мы путь к Раменью прошли?"
Отвечает он премило:
"Поворот есть впереди.

Минут двадцать вы пройдите
и увидите его."
Укатил из глаз водитель.
Чуть утешились с того.

Только он наврал, не зная,
чтоб отделаться от нас.
Зря то время прошагали:
поворот не видит глаз.

Мы, минут пятнадцать, может,
отдохнув, опять пошли.
Ногу трёт мою, и гложет.
Но не видно цель вдали.

Тут прошли ещё немало.
Редко дождь переставал.
Речка путь пересекла нам,
мост над ней добротный встал.

Друг её узнать не может:
толи Вожа, толи нет.
На неё она похоже.
Он тут не был много лет.

Место сильно изменилось:
раньше не было моста.
Трубы тут проходят мимо-
раньше здесь была одна.

И деревья, и кустарник
тут росли сплошной стеной,
а теперь тут чисто стало,
нет уж заросли былой.

И траву тут всю скосили,
что высокою была.
Только всё же мы решили,
что тут Вожа протекла.

За мостом тропа должна быть,
что ведёт здесь к деревням.
Уточнить бы это надо.
Телефон поможет нам.

Только связь и тут плохая.
Друг решил родным звонить,
что на даче проживают.
Километров пять до них.

Но не смог он дозвониться -
смог с попытки третьей я,
дал с отцом соединиться:
может, тут идти нельзя?

Тропку видно хорошо здесь.
Подвердил отец: иди.
Лес промок давно насквозь весь,
нам под ним сейчас брести.

Тропка скользкая с водою
и местами заросла.
Часто льёт с ветвей струёю.
В ужину тропа сошла.

Шёл, порою с ног сбиваясь,
чуть не падал я в пути.
Под ногами, заливаясь,
вдоль тропы текли ручьи.

Остановок тут не знали,
лес стремясь быстрей пройти.
Капли за' ворот сигали,
ноги мокли по пути.

Километра три до поля,
а за ним деревня есть.
Поднажав, мы вышли вскоре
на простор, раскрытый здесь.

Пять минут дождь еле капал,
а затем сильней пошёл.
Не тропой, а тихой сапой,
гущей трав нас путь здесь вёл.

Ноги стонут, отдохнуть бы...
Среди поля деревца,
будто слыша наши нужды,
показали верх лица.

Вот они уже пред нами.
Ряд берёзок очень мил.
Дождь же что-то нам стихами
непрерывно говорил.

Тут устроились на отдых
и, презрев дождя порыв
и пейзаж окрестный слёзный,
сели, вещи разложив.

Снедь нехитрую достали,
заодно - что выпить к ней.
Вновь нюансы обсуждали
экспедиции своей.

В сон уже клонило сильно,
только россыпи дождя,
тут пошедшего обильно,
ободряли не шутя.

И в расплывчатом пейзаже
всё казалось дивным сном.
Струны жизни в душах наших
насыщались серебром.

Беспредельная свобода
заходила в души к нам.
Вовсе лишнего чего-то
нам не нужно было там.

Будто счастье привалило:
отдых и природа есть -
всё иное нам не мило
в той нирване было здесь.

Два часа дождь славный лился.
Больше часа отдохнув,
мы решили шевелиться,
в звучной неге не заснув.

Рюкзаки свои собрали
и окрестностью сырой
дальше к дому пошагали
от деревни стороной.

Километра два осталось
нам тогда ещё идти.
Снова Вожа показалась
возле нашего пути.

Чуть прошли ещё лугами,
подошли затем к мосту
там, где в Колокшу впадает
Вожа в медленном ходу.

Я с трудом уж ногу двигал,
что намял в пути и стёр.
Вдруг зажгло мне пятку сильно,
будто там зажгли костёр.

Тут пришлось мне поправляться,
что-то мягкое ложить,
чтобы дальше продвигаться
и особо не тужить.

Кое-как до поворота,
что к деревне путь держал,
очень медленной походкой
я тогда доковылял.

Уж деревня очень близко.
Спутник мой ушёл вперёд.
Я ступал, как меньще риска,
что сильней в ноге зажжёт.

И минут за двадцать где-то
там до дому я дошёл.
А дождю и дела нету:
он идёт, как раньше шёл.

Всё сырое скинув разом,
стал одежду я сушить.
Я поел и ногу смазал,
обогрелся, начал жить.

Друг же мой умчался в баню
до прихода моего.
В баню вслед ему ступаю,
отдыхаю от всего.

Там в прихожей отдышавшись,
смыл с себя усталость дня.
От похода оклимавшись,
разомлел от бани я.

До утра поспал довольно.
Всё сухое вновь надел.
Вещи все собрал спокойно,
пред дорогою поел.

Друг остался там на даче,
я ж пошёл с его отцом
на автобус проходящий.
Дождь сокрыл своё лицо.

Подождав немного, сели.
Наш автобус в город шёл.
Километры пролетели
очень быстро... Я сошёл.

Мы минут примерно сорок
провели в пути сюда...
Тот поход, как небыль, скоро
мне предстанет иногда.

Для чего он нами сделан
и какой с него нам прок?
Дождь не знал тогда предела.
Путь был труден и далёк.

Тридцать три мы километра
отмотали в том пути.
Не встречал никто приветно
вплоть до дома впереди.

Волю, стойкость обретали
и терпение нашли,
ноги наши укрепляли,
добрый мир в сердцах несли.

Для дыханья и для сердца
тренировка хороша.
Нам в пути в природу дверца
раскрывалась, как душа.

После долго мне казалось
сном, что было в том пути.
А кому-то не давалось
чуть от дома отойти.