Фан-фан-тюльпан

Маленькой девочкой была прочитана несмешная, даже без картинок, книжка писателя со странной фамилией — Чапек. "Вот, почапала", — говорили про старых нескладных женщин.

Чапек по аналогии рисовался старым невысоким дедком, похожим на портрет Калинина, который висел в одной из школьных аудиторий. Потом отказалось что Калинин и Чапек — разного поля ягоды, но дело было сделано: Чапек и сегодня приснись в каком детском сне будет похож на "превозмог себя и встал Калинин, слезы не сжуешь с усов и щек — выдали! Дрожат у бороды на клине".

Вспомнились оба мэтра в связи с роликом одной продвинутой блогеши, занимающейся личным подсобным хозяйством в Саратовской области. Женщина работает в сфере крестьянского сегмента что-то года два. За это время зрителей познакомили со всем немаленьким хозяйством: коровами, быками, телятами, утятами, индюшатами, курами, научили готовить сыры, тушенку, колбасы, вяленного гуся и прочие деликатесы. Хозяйка подворья всеми правдами стремится внушить, что жить со своего ЛПХ и можно, и нужно, и прибыльно, и по силам любой мало-мальски трудолюбивой семье.

Иногда на ролики, где потрошат птицу, женщине писали в комментариях — зачем такие подробности с кровью, вас смотрят и дети, и люди не переносящие подобную жестокость — на что следовал резонный ответ:

— Как есть — так вы не возмущаетесь! А как показывают реальный убой мяса — носы воротите!

И долгое время уже давно забывшей Чапека зрительнице канала представлялось, что она, протестуя в душе против подобных откровенных роликов, манерничает. И даже то, что мяса из-за подобной жалости в доме почти не водилось — ведь, не отказалась же совсем! Так что теперь осуждать тех, кто готовит эти сардельки и сосиски таким жестоким образом.

Но тут на днях случилась следующая вещь.

Среди прочих домашних животных водился на подворье бык-производитель по кличке Тюльпан. Мы с ним познакомились еще молодым, только вступающим в охотку бычком. За два года Тюльпан подрос, возмужал, покрывал всех коров, заставлял Хозяйку считаться со своими габаритами и вкусами.

Зрители относились к Тюльпану с тем же пиететом, что и Хозяйка.

Как вдруг, Тюльпана на наших глазах разобрали на куски мяса, согласно той самой таблице, наглядно демонстрировавшей в советских гастрономах какая часть туши — первый сорт, какая второй.

Столь разрекламированный и накачанный зрительскими симпатиями бык — ушёл на ура! Лакомые куски убыли в первопрестольную. Для истинных гурманов. Представьте, вы едите не просто говядину — а звезду российского крестьянского ю-туба.

Сущность этого быка, такая живая, теплая, дышащая паром... И стало ясно: что-то тут не так. С рекламой этой. И с прилюдным подсчетом барышей за мясо и шкуру животного: делай как я.

Тогда и вспомнился Тонда.

"И не доказывайте мне, будто свинья - глупое животное.
А как-то под рождество я и объяви жене - пора, мол, и резника звать.
- Зачем? - спрашивает она.
- Как зачем? Чтоб заколол Тонду.
Жена на меня этак уставились, да я и сам чувствую, что чего-то не то говорю, и поправился:
- Чтоб заколол, - говорю, - поросенка.
- Тонду? - переспрашивает жена и странно так на меня смотрит.
Тут я на это:
- А для чего ж мы его кормили?
- Тогда нечего было давать ему христианское имя, - обрушилась она на меня. - Да я куска в рот не смогу взять. Представь себе ливерную колбаску из Тонды. Или съесть Тондово ухо. Ты меня не неволь. И детей тоже. Не то сам себе, прости господи, людоедом покажешься.
Ну что с нее взять: глупая женщина. Я ей это и сказал, только не спрашивайте, какими словами. Но когда сам одумался чего-то мне стало не по себе. Ах, черт, убить Тонду, четвертовать Тонду, коптить Тонду, - не к добру это, я бы сам его есть не стал. Не такой уж я кровожадный, правда? Когда нету имени, это поросенок как поросенок, но когда он уже Тонда, так у тебя к нему сразу другое отношение. Что же, продал я Тонду мяснику, да и то работорговцем себя чувствовал. Не радовали и деньги, что за него выручил.
Я вот что думаю. Люди могут убивать друг друга, пока не знают одни другого по имени. А если б знали, что тот, в кого он целится из винтовки, зовется Франтишек Новак или как там еще, скажем, Франц Губер, Тонда либо Василий, я уверен в душе у них отозвалось бы:
- Черт побери, не стреляй, ведь это же Франтишек Новак!
Если б все люди на свете могли звать друг друга по имени, уверен, что между нами многое изменилось бы. Только нынче люди и народы даже имени друг друга слышать не хотят. Вот в чем беда, друзья."

Но дело даже не в этом, друзья.