Бежать!

Уж два часа, как должен был прийти.
Напился, значит. Снова будет драться.
Трясет от страха. Места не найти.
Ей от кроватки вновь к окну метаться.
За что ее наказывает бог?
Ну, ладно пьет. Так ведь потом звереет!
Рука-кувалда, а порой сапог
За просто так отходит, не жалея!
Совсем свихнулся, как родилась дочь,
Орет, что не его, что непохожа,
Мол, сына ждал, тебе и тут невмочь,
За что ты не возьмешься – все негоже!
Идет, кажись! От ужаса свело…
Уж и не помнит, как это спокойно
Живут в семье, и весело, светло…
А что она, того же не достойна?
- Не надоело все картошку жрать? –
Поморщился: - Опять твое жаркое? –
Тарелку скинул со стола опять.
- Придумала бы что-нибудь другое!
Глядеть на ваши рожи не могу!
Пойду вон к мужикам до кочегарки…
Чтоб тихо было, как домой приду!
Не то обеим будет очень жарко! –
Чуть выдохнула. Вроде, пронесло.
До кочегарки. Там еще напьется!
Потом… еще не зажило ребро…
Нет, я не буду ждать, когда вернется!
Бежать, бежать скорей! Спастись самой
И дочку уберечь от рук садиста!
Как жаль, что так морозно здесь зимой!
Но хуже ничего с ней не случится!
Куда бежать, кому она нужна?
Она потом подумает об этом.
Ей главное – уйти, пока жива
Оттуда, где она не видит света!
Не ждать, как кинет дочку в потолок
Или ее от злости бросит на пол…
Не дам судьбу ее да под сапог!
Она не станет изверга звать папой!
Ну всё! Готова. «Кончилась» жена.
Хоть к черту, хоть в пургу – страшней не будет.
Перекрестилась у дверей она.
Скорей в другую жизнь, туда, где люди!