Информация и эмоции

Процессы восприятия информации человеческим сознанием тесно связаны с эмоциями. Связь информации и эмоций имеет непосредственное отношение и к информационной защите. Дефицит информации на психологическом уровне проявляется в эмоциях, прежде всего – в ощущении опасности.
 
Представляет интерес информационная теория эмоций П. В. Симонова. В соответствии с этой теорией эмоции выступают в качестве инициатора действий при дефиците информации. Если человек имеет информацию, достаточную для организации адекватного поведения, эмоции практически не возникают либо слабо выражены. Не нужна ярость, если хорошо известны способы поражения противника и борющийся ими владеет; нет причин для тревоги и страха, когда средства защиты налицо и не вызывают сомнений в своей эффективности. Симонов предложил качественную формулу

Э = П(С – Н)

где  Э – уровень эмоций; П – потребность в информации; С – имеющаяся у человека информация; Н – информация, необходимая для организации поведения.

Формула интерпретируется следующим образом. Если информация о событии и его возможных последствиях актуальна (П > 0), ее более чем достаточно (Н < С) и событие не представляет опасности, человек испытывает положительные эмоции. Если потребность в информации отсутствует (П = 0) и человека не интересует данное событие, то эмоции по этому поводу не возникают. Не возникают они и в тех случаях, когда необходимая информация равна имеющейся (Н = С). В условиях полной определенности цель может быть достигнута и без помощи эмоций. Человек не испытывает ни радости, ни огорчения от выполнения множества бытовых, привычных действий, заведомо ведущих к известному результату. Полная информированность, стереотипичность ситуаций, порождая чрезмерный автоматизм, привычность и монотонность, приводит к безразличию и скуке.

При отсутствии или дефиците информации (Н > С) возникают отрицательные эмоции, тем большей силы, чем острее дефицит информации. Таким образом, отрицательные эмоции играют роль своеобразного «информационного желудочного сока», стимулируя человека к поиску необходимой информации.  По мнению психологов отрицательные эмоции повышают чувствительность сенсорных входов, способствуя реагированию на расширенный диапазон внешних сигналов и сигналов внутренней среды организма. Это приводит к тому, что при решении новой задачи могут быть использованы маловероятные или случайные ассоциации, которые обычно в голову не приходят.

Положительная роль непродолжительных отрицательных эмоций проявляется и в том, что они кратковременно увеличивают защитные силы организма. Установлено, что подавляющее большинство людей, погибших от электрического тока, были поражены внезапно. Если человек ожидает удара электрическим током, он переносит его последствия гораздо легче. Правило австрийского исследователя электробезопасности С. Еллинека звучит так: «Случайно погибнуть от электрического тока легко, намеренно же убить человека током крайне трудно». Это правило доказывают многочисленные наблюдения, сделанные американскими исследователями в ходе казней осужденных (последние ожидают смерти и боятся ее). Смерть на электрическом стуле вовсе не являлась легкой и быстрой. А вот правило, гласящее, что во время работы с электричеством нужно быть настороже и немного бояться, спасло жизнь многим электрикам.
 
Чем меньше информированность людей о привлекшем их внимание событии, тем более они возбуждены эмоционально и тем менее рационально их поведение. Длительный острый дефицит информации вызывает информационный голод; под его влиянием люди перестают критически относиться к поступающей информации, а в ряде случаев – начинают сами генерировать ее. В этом – одна из причин возникновения и распространения слухов. Слухи возникают не только при отсутствии информации, но и при заведомом сомнении в ее достоверности и полноте. Передаваясь от человека к человеку, слухи трансформируются, дополняются, причем первоначальная информация может вернуться к своему источнику в совершенно неузнаваемом виде. Негативное влияние слухов на общественное сознание было замечено давно; слухи – постоянная составляющая арсенала информационно-психологического оружия, они используются для ведения информационных войн против военнослужащих и гражданского населения противника, в ходе избирательных кампаний, в борьбе политических и религиозных группировок и др.

Тоталитарные режимы жестко ограничивают население в свободно распространяемой информации. В Советском Союзе, судя по сообщениям СМИ, не горели здания, не случались транспортные и промышленные катастрофы, не гибли люди. Подобные бедствия – удел буржуазных стран, а в социалистическом государстве, уверенно идущему по ленинскому пути, ничего страшного не могло произойти в принципе. Громадная территория страны сильно замедляла движение слухов, и «новости» доходили до населения в чрезвычайно искаженном виде. «Говорят, шпионы воду отравили самогоном, ну а хлеб теперь из рыбьей чешуи», – остроумно высказывался по этому поводу известный бард. В годы советской власти на борьбу с вредными слухами нередко направлялись и силы правоохранительных органов. «Ходят сплетни, что не будет больше слухов, и ходят слухи, будто сплетни запретят», – строчки из этой же песни.

В свободном мире свободной информации больше. При этом свободная информация, как и ее создатели и распространители, нередко становится свободной от соображений целесообразности, необходимости, морали. Человек свободного общества вовсе не получает больше действительно нужной информации, позволяющей ему успешно выживать и ориентироваться в окружающем мире, но в то же время явный избыток любой информации (на любой вопрос – любой ответ) отбивает у него потребность распространять слухи. Обычному человеку просто нет нужды в этом – слухи и без того распространяют в неимоверных количествах плохо информированные или недобросовестные журналисты и комментаторы, пытающиеся опередить друг друга в погоне за сенсацией. Ведь телепрограмма или радиопередача, раньше других проинформировавшая своих зрителей и слушателей об актуальном событии, будет иметь больший рейтинг и сможет выливать на них рекламные помои за большую цену. Так идет борьба за одурачивание масс.

Эмоционально окрашенная информация гораздо легче и прочнее внедряется в сознание (или в подсознание). Опытные педагоги или ораторы «по призванию» всегда используют эту особенность. На ней же основаны некоторые приемы ведения информационной войны (что прямо связано с проблемами информационной безопасности).

Информация и эмоции связаны между собой и на другом уровне. Хорошо известно, что творческое озарение, новое осознанное знание часто сопровождаются всплеском эмоций. Достаточно вспомнить древнегреческого ученого Архимеда: его возглас «Эврика!» в течение веков является примером реакции на внезапно пришедшую догадку. Объяснение эйфории при творческом озарении предложено С. П. Расторгуевым. Нервные клетки – нейроны – в мозге человека связываются тем или иным образом, чтобы обеспечить передачу сигнала по цепи. Зачастую длина этой электрической цепи и количество узлов в ней непомерно велики. Каждый нейрон нуждается в питании. В момент озарения в нервной электрической цепи возникает «пробой», и нервные импульсы начинают идти по новому, более короткому пути. Для человека это означает нахождение нового решения. Но часть нейронов оказывается уже не нужной, и им можно «умереть». Высвобождается определенное количество энергии, которое человек ощущает как всплеск чувств.

Эмоции, сопровождающие научный поиск, представляют для человека своеобразный наркотик. Человек науки, увлеченный процессом познания, может игнорировать ощущение голода и жажды, пренебрегать вниманием близких ради достижения своей цели.