СОН Валерии Кольцовой 2

Мария Магдалина и римлянин

Внутренний голос под¬сказал мне, что тот дом с  колоннами был домом Мaрии Магдалины, о которой говорится в Библии, а та женщина в римском  наря¬де с высокой прической - сама Мария.
Но сейчас я хочу не¬много отвлечься, ведь на следующую ночь мне при-снилось то, что было до только что описанного эпи¬зода в жизни Марии Маг¬далины.
Я узнала, что когда-то ее семейство перебралось сюда из Магдалы, откуда был родом ее отец. И вот совсем недавно, до увиден¬ных мной событий, она по¬встречала молодого римля¬нина и влюбилась. Он даже женился на ней по иудейс¬ким обычаям и отвез в Рим, ведь Иудея тогда была провинцией.
Все это мне сказал внутренний голос. Но вот я вижу какую-то роскошную виллу, уставленную скульптурами и колон¬нами, где полы пестрели батальными сценами, сложенными из мелких цветных ка¬мушков (мозаика), а стены - фигурами, изящно выписанными по штукатурке (фрески).
Здесь среди колонн и бронзовых ваз ходит та же женщина, и прическа у нее почти такая же. Но больше здесь нет никого.
И снова было сказано, что тот человек, который ее привез сюда, решил жениться на ней по римским законам, но тайно от род¬ных, живших в центре Рима. Он же был патриций, знатного рода, а она - иудейка, даже не гражданка Рима. Конечно, его родственники были бы против этого брака.
Вот и жила она на его вилле, ожидая оформления каких-то документов. Изредка появлялся здесь и он, но ему прихо¬дилось быть на службе, как человеку военному. Было сказано, что не прошло и года, как его послали в какую-то провинцию на усмирение восставших.
Не дождавшись никаких документов и оставшись совсем одна, Мария решила ехать домой, но в пути узнала о гибели так на¬зываемого мужа. Дороги назад ей не было.
С тех пор, приехав на родину, она стала как бы выпавшей из общества. Вроде бы и замужем, но мужа нет, вроде бы вдова, но и брака-то не было.
Она вернулась к сестре и брату, но те¬перь старший брат не мог охранять ее, как девушку, ведь она была вроде бы замуж¬ней женщиной, но только "вроде". Все это привело к тому, что начали говорить о ее недостойном поведении, тем более что и связалась-то она с врагом, пред¬ставителем ненавистных заво¬евателей - римлянином, и те¬перь жила в римском доме, одевалась и вела себя, как они.
Побывав в Риме, она по¬любила античную роскошь, ма¬неру одеваться. Это шокиро¬вало соседей, и это же пори¬цали родные.
 ...Но вернемся к прерван¬ному повествованию. В туман¬ном "окошечке" появился какой-то зал, внутри ее дома. Потолок, в центре которого была квадратная дырка, под¬пирали колонны. Под этим от¬верстием искрился фонтан и воды бассейна, усаженного зеленью и белыми лилиями.
Мужчина и женщина в рисских одеждах прошли по мраморным плитам пола к столу недалеко от бассейна. На стенах красовались какие- то женские фигуры.
Возле мраморного столика было две, тоже мраморные, скамьи, покрытые бара¬ньими шкурами, белоснежный мех которых так и манил присесть.
Уже пожилой мужчина, только что уви¬денный той девочкой у порога дома, распо¬ложился на одной из них, а хозяйка - на другой.
Она подавала какие-то кушанья на се¬ребряных блюдах, разливала вино из золо¬того кувшина в золотые же кубки.
Мужчина улыбался, видимо, шутил. Он, как бы невзначай, дотронулся до ее тем¬ных локонов. Она рассмеялась, но укло¬нилась от него.
Они о чем-то беседуют, затем этот человек, я вижу, протягивает ей какой-то свиток, заверенный тяжелой печатью.
Молодая красавица развернула его и заулыбалась. Было видно, что она счаст¬лива. Видимо, это был так нужный ей до¬кумент, которого она добивалась еще в Риме.
Важная грамота была написана по-ла¬тински, и ровные латинские буквы четко выделялись на ее белом фоне.
Прочитав документ, она свернула его и отложила на другой столик.
Гость стал вести себя еще свободнее, он смеялся и хотел, было, подвинуться к хозяйке, но та встала и, легко улыбнув¬шись, ушла в другую комнату.
Через минуту она снова появилась и держала в руках увесистый красный ме¬шочек, в котором зазвенели монеты. Уви¬дев его, мужчина немного обиделся и, ка¬жется, даже разозлился. Но она поставила его перед ним, что-то сказала, сняла с руки широкий золотой браслет с крупными ка-меньями и одела его на мешочек с день¬гами.
Мужчина, видимо, скрепя сердце, взял его и вскоре покинул дом.
Внутренний голос сказал мне, что у хозяйки дома была старшая сестра и брат. Мы их знаем по Библии. Это - Марфа и Лазарь. Они жили в отдельном доме, не¬далеко отсюда. С ними жила и Мария, а этот дом она имела для гостей. Когда-то его перестроили в римском стиле, а ведь раньше это был дом ее матери.
Когда Мария была в Риме, то видела, как там живут, одеваются, ведут себя жен¬щины, и ей это очень понравилось. Она хотела быть модной, жить как в Риме, но, как было сказано, она не была проститут¬кой, не была блудницей в нашем понимании.
Хотя то, что она принимала у себя мужчин, ходила без покрывала по улицам, очень раздражало соседей. Они косились на нее, считали недостойной, распущенной, ведь это было не по обычаям Востока.
Такое поведение позорило ее и не нра¬вилось сестре и брату. Но всеже они зна¬ли, что она - добрая и отзывчивая девуш¬ка, но очень неразумная, раз ходит по ули¬цам в таком виде.
Она же часто приходила к своим дру¬зьям и подругам - римлянам, ездила в Иерусалим.
С друзьями она засиживалась допоз¬дна, а затем, на закате Солнца, когда уже никого не было на улицах, шла домой без сопровождения мужчины. Такое вольное поведение тогда (да и теперь в странах Востока) рассматривалось бесстыдным, и поэтому ее считали блудницей.
 И вот я вижу, как идет она по уже опу¬стевшей улице, и длинные вечерние тени стелются от домов и деревьев.
Вдруг из-за угла выбегают двое муж¬чин в пестрых чалмах и хватают ее. Они ее тащат… и вот уже какой-то дом. Из него выходит солидный мужчина в высоком белом тюрбане и узорчатых длинных одеждах.
Было сказано, что это священник. Это он приказал подстеречь и схватить ее. Вот я вижу, что ведут ее к собравшейся у холма толпе.
Здесь теплым вечером собрались люди с окрестных домов послушать про-поведи новоявленного пророка. Там, на холме, на камне, сидит совсем молодой человек. Его волосы вьющимися локона¬ми спадают на плечи, а доброе, слегка об¬рамленное бородой лицо смотрит в толпу. Это Иисус. Слушатели тоже сидят, кто на камне, кто на бревне, кто на подсте¬ленной одежде.
Перед Учителем посыпан песок, и на нем, как на школьной доске мелом, па¬лочкой Учитель чертит и рисует своим ученикам, чтобы они лучше поняли то, о чем он говорит.
Он улыбается и ведет доверительную беседу, а не выступает с речью с трибуны, как некоторые представляют себе его про¬поведи.
Сюда привели Марию, чтобы испытать Иисуса и, возможно, отомстить за что-то ей самой.
Учитель приподнялся. Ему что-то го¬ворили, но я не слышала слов, да если бы и услышала, все равно не поняла бы их язык.
Но ведь это все известно из Евангелия. Известно, что ее хотели побить камнями, как блудницу и спросили об этом Иису¬са.
Учитель же подозвал к себе того свя¬щенника в белом тюрбане и что-то начер¬тил ему на песке.
Внутренний голос подсказал мне, что у этого священника был куда больший грех. У него была любовница, да еще замужняя женщина. В ужасе он отпрянул от Христа и смешался с толпой.
Были и еще некоторые, кому Христос показал их грехи, но и те убежали, ведь он мог не только показать это им, а и расска¬зать всем. Поэтому тот священник затаил зло. Многие, как и он, боялись разоблаче¬ния. Иисус стал для них опасен. И это ста¬ло еще одной из множества причин, по ко-торым его решили уничтожить.
Люди стали расходиться, ведь занятие было сорвано, да и Солнце уже было слиш¬ком низко.
Последней осталась Мария. Иисус, ска¬зав ей что-то, тоже ушел.
Картинки снова поплыли в "окошке" перед моим взором, и я увидела чей-то дом изнутри, а вернее, со двора. Сюда пришел Иисус. Он попросился на ночлег, но хозяин не очень-то был рад принимать его. Сюда пришла и Мария, чтоб повидаться с Иису¬сом.
Теперь она была укутана в темное по¬крывало. Она принесла большой кувшин розовой пахучей жидкости и омыла ноги Учителя в знак благодарности за то, что он спас ее тогда от толпы, тем более что у иуде¬ев было принято омывать ноги с дороги. Было сказано, что она пригласила его пого¬стить у себя в доме.
Теперь она стала жить с сестрой и бра¬том, а тот роскошный дом оставила. Его иног¬да сдавали внаем, а иногда принимали там нищих и путешествующих. Так решила Ма¬рия. Она больше не носила римские одеж¬ды, а одевалась скромно, как обыкновенная иудейская женщина.
Иисус часто приходил в дом ее сестры и брата. Сестра Марфа всегда была в де¬лах, готовила обед, пекла лепешки и упре¬кала Марию за безделье. Но об этом тоже уже сказано в Писании.
Я же видела, как они ели пресные ле¬пешки, пили молоко, разливая его из гли¬няного кувшина в пиалы, каким веселым и непринужденным был Иисус, а отнюдь не суровым и строгим.
Но вот снова сменились картинки в моем "окошке", и я вижу заплаканных се¬стер в синих траурных одеждах с распу¬щенными волосами, а впереди - пещера, и огромный камень возле нее.
Вот из пещеры показывается закутанная в белую ткань фигура, словно мумия. Она еле движется. Раздались крики ужаса. Те, кто был здесь, а это в основном соседи, разбе¬жались при виде такого зрелища. Конечно, ведь тот, кто умер несколько дней назад, теперь ожил и вышел из могилы. Убежала и Марфа, испугавшись чуда, и только Ма¬рия пригнулась к спине Иисуса и не могла раскрыть глаз: то ли от страха, то ли от радости, явленной ей Богом, ведь воскрес ее брат Лазарь.
...А вот уже поседевший Лазарь дома со своими сестрами. Он снова жив и сидит за столом вместе со всеми в своей пестрой чалме. В доме были еще и другие учени¬ки Христа, как было сказано.
Мария же принесла целый кувшин до¬рогих благовоний и омыла ими ноги спа¬сителя брата и вытерла их своими волоса¬ми. Она окропила и голову Учителя. Я ви¬дела все это, и ее слезы, которые хлынули из глаз, и то, как она не могла оторваться от его ног, будто окаменела. Она не знала, что еще сделать, ведь воскресить человека еще никто в мире не мог. Как она еще мог¬ла отблагодарить его, тем более что теперь она окончательно уверовала в его боже¬ственность.
С тех пор она не отходила от него ни на шаг. Она считала его за живое божество и исполнилась к нему великой любовью.
Но это была любовь, как к Богу, а не как к мужчине.
Было сказано, что после распятия и дру¬гого известного нам из Писания факта яв¬ления к ней воскресшего Христа у гроба, она присутствовала вместе с апостолами при том, что явившийся к ним Христос ска¬зал апостолам, чтоб они шли в Рим и дру¬гие земли и несли его учение.
Он появился в комнате, где были зак¬рыты двери и окна, и оказался среди них, и только полупрозрачный шлейф светил¬ся за ним.
После этого Мария решила помочь апо¬столам и воспользовалась своими прежни¬ми связями с римлянами. Она хотела, что¬бы христианство пришло сверху - от им¬ператора, а не от рабов и бедноты.
Было сказано, что она продала тот дом с колоннами и поехала в Рим. Картинки мелькали перед глазами: вот она встречается на прекрасной вилле, уставленной статуями с тем пожилым римлянином, который был тогда у нее и передал свиток. Теперь она пришла к нему с тем же свитком, а вскоре с этим же свит¬ком она оказалась в императорском двор¬це.
Наверное, тот человек помог ей в этом. Император был болен и лежал в постели, но Марию допустили к нему.
Вот она входит и держит в руках яйцо, она дает его императору. Тот держит его, и оно... начинает краснеть.
Император, как завороженный, смотрит на этот процесс, но потом отдает яйцо на¬зад в руки Марии. Теперь оно стало бор¬довым. Он очень испугался, но вдруг по¬чувствовал себя легче. Вот он уже встает, разминается.
Мария покинула дворец, но ничего не изменилось. Император продолжал мо¬литься своим богам. Им же поклонялись и другие римляне.
Внутренний голос говорил, что Мария еще жила не¬которое время в Риме, встречалась с Пет¬ром и его христианской общиной, но за¬тем ей явился Христос и сказал, чтобы она уходила из Рима, что она и сделала, ведь не могла же она его ослушаться.
Сначала она вернулась домой. Она по¬стоянно общалась с Христом, ведь он ей являлся. Так она узнала, что он ушел на Восток, в Индию, Гималаи "в легком пути", как было сказано.
 Так вот, по этому пути по¬шла и она. Она нашла его, и они вместе странствовали, как Учитель и ученица, но не как муж и жена.
Когда же Христос вознесся, теперь уже навсегда, через гору Кайлас на Тибете, она стала йогиней и жила в каких-то пеще¬рах в Гималаях до глубокой старости, после чего последовала за ним тоже через Кайлас. Так сказал мне внутренний голос.
…И белоснежная гора предстала в картинках сна. Она мерцает, как кристалл, и зажглись над ней тысячи звезд, и фигура жен¬щины растворяется в этом сиянии, затме¬вающем звезды…
Записала Валерия КОЛЬЦОВА
29.09.2012