***

Он обещал целовать ее ноги.
А потом отправлял бегать по битому стеклу.
Называл своей сукой,
говорил что никому, никогда не отдаст.
Будешь бегать и делать, что велено.
Будешь в постели ведьмой, ведомой демоном.
Которую, правда, он с лёгкостью потом предаст.
Это быть может на раз или два.
Для него это словно выкурить сигарету,
Едким дымом умерщвляя нагое тело.
Поедать ее с аппетитом голодного хищного зверя.
А она ему все до гроша отдаст.
И себя, и свободу, и душу.
Отпусти... 
По горящим следам.
И не надо ее держать.

Это жалость.
Жалость - ее такой оставить.
Надо подкинуть бы яда в рану, и соли.
Надо подкинуть в огонь пороха.
Можно все это закончить ножом, или пулей...
Можно сжать ее тонкое горло руками
Или острой как бритва бечёвкой.
Перед этим дав вдохнуть чистого воздуха.
Выкинуть, словно маленького щенка на улицу.
Никогда не знавшего суровых бетонных джунглей.

Она прикасается к его охладевшему телу.
Вспоминает себя птицей летящей под ярким солнцем.
Я вырву тебя из памяти, я сотру прошлое, я его сожгу.
И больше никогда не буду ничьим питомцем.