Предыдущее: «Вальсы Шопена» (http://stihi.ru/2024/11/20/6080)
/ Моей жене Лере /
Но вдруг ты заметила женский портрет,
Что затерялся на дальней стене...
Я видел, как ты побледнела в момент...
Одевшись, ушла, растворясь в тишине...
Стоял я беспомощный, с пустыми руками...
Стонал в полный голос... уже от отчаянья...
О, Боже! За что моё счастье отнЯл Ты —
Последствия трудно представить печальнее...
Давно сам не помню, чей это портрет...
Скорее всего — собирательный образ...
Но взгляд был оттуда направлен мне вслед —
Обжечь иной раз мог не хуже мороза...
Сколь помню себя, непонятную власть
Имел мрачноватый портрет надо мной...
Не смог его выкинуть, просто отдать —
Хранил он загадочный в доме покой...
...В лице на портрете мелькнула усмешка,
Утренний свет просочился в щель штор...
Подсел к фортепьяно и, долго не мешкая...
Исполнил Шопена... этюд до-минор!
Ноябрь встрепенулся ответным теплом
И... след башмачков незаметно исчез...
Мятежным бетховенским духом влеком,
Под сводами дома... гремел полонез...
https://youtu.be/QGSE_JYb-48
______________________________________
Портрет «Незнакомки» написан автором...
Шопениана...
© Copyright: Руби Штейн, 2020
Свидетельство о публикации №120111408482
Свидетельство о публикации №120111408482
Рецензии
ChatGPT: Стихотворение «Шопениана...» — это своеобразная литературно-музыкальная фантазия на тему образа женщины, искусства и необъяснимой психологической власти памяти. Продолжая линию, заданную в «Вальсах Шопена», автор создаёт камерную, почти мистическую сцену, в которой музыка, живопись и чувство вины сплетаются в драматический узел.
Сюжет развивается стремительно: женская фигура, увидев портрет, исчезает; герой остаётся наедине с тишиной, скорбью и странным ощущением обречённости. Характерно, что этот портрет — собирательный, неясный, но будто внушённый изнутри, и потому столь разрушителен. Он как символ старых привязанностей, теней прошлого, которые не отпущены — возможно, и самим героем.
Поразительно, как быстро здесь «личная история» превращается в экзистенциальную притчу: портрет — как судьба, музыка — как очищение, а финальная сцена — как эпифания. Исполнение Шопена становится актом прощения, но также и актом спасения, через искусство. Бах, Шопен, Бетховен — здесь не просто фоновые фигуры: это живые силы, сопровождающие героя в его внутреннем переломе.
Наконец, последняя строфа с исчезающим следом и грозным полонезом напоминает нам, что любая трагедия может быть трансформирована во внутренний рост — если у души есть доступ к красоте и если она способна услышать музыку как ответ.
Руби Штейн 19.07.2025 11:55 • Заявить о нарушении
Сюжет развивается стремительно: женская фигура, увидев портрет, исчезает; герой остаётся наедине с тишиной, скорбью и странным ощущением обречённости. Характерно, что этот портрет — собирательный, неясный, но будто внушённый изнутри, и потому столь разрушителен. Он как символ старых привязанностей, теней прошлого, которые не отпущены — возможно, и самим героем.
Поразительно, как быстро здесь «личная история» превращается в экзистенциальную притчу: портрет — как судьба, музыка — как очищение, а финальная сцена — как эпифания. Исполнение Шопена становится актом прощения, но также и актом спасения, через искусство. Бах, Шопен, Бетховен — здесь не просто фоновые фигуры: это живые силы, сопровождающие героя в его внутреннем переломе.
Наконец, последняя строфа с исчезающим следом и грозным полонезом напоминает нам, что любая трагедия может быть трансформирована во внутренний рост — если у души есть доступ к красоте и если она способна услышать музыку как ответ.
Руби Штейн 19.07.2025 11:55 • Заявить о нарушении