Переводы Владимира Серова

Фейзудин НАГИЕВ

В переводах Владимира СЕРОВА







        * * *

Засеял сердце я друзьями
И, как цветы, как дивный сад,
Они вросли в него корнями
И источают аромат.

Я садом горд. И пусть невольно
Друг словом, как шипом кольнет-
Стерплю, как ни было бы больно,
Прощу - и рана заживет.

Но, если сердце покидает
Внезапно кто-то из друзей -
Болит душа, не заживает
И с каждым днем болит сильней.








             * * *

На твои сомкнутые ресницы
То белы, то словно ночь черны,
Бабочки, как сказочные птицы,
Прилетают, освещая сны,
Или их крылами затеняя.

Бабочки по капле собирают
Слез твоих невинных жемчуга
И затем из снов твоих сплетают
Ночи, что белее, чем снега.
Но и черных дней плетут не мало...






                * * *

Опадают цветов лепестки -
Не звездою - слезой со щеки...

Это юность уходит. Но крик
Не рождает душа в этот миг.

Как печально прекрасен мой сад
В эту пору, как солнца закат.

Но печали не вечны следы -
Встанет солнце. Взойдут и плоды.

Стихнет дождик и, как небосвод,
В сердце снова любовь расцветет.

Снова радость придет, а пока -
Облака на душе, облака...










Я СОЛНЦА СЫН, ТЫ ДОЧЬ ЛУНЫ.

Я Солнца сын, ты – дочь Луны.
Как мы друг другу не равны!
Я свет люблю. Ты - любишь ночь.
Ты - грусть. Я пошутить не прочь.
Как мы друг другу не равны!

Пришла весна. Кричат вокруг:
"Пора сомкнуть объятий круг!"
Мы день и ночь друг к другу шли,
Но ближе стать всё ж не смогли.
Пора сомкнуть объятий круг!

Ну, дай же руку мне свою!
Тьма на земле, мир на краю.
Есть по крылу с тобой у нас.
Пусть небо против - пробил час!
Ну, дай же руку мне свою!

Чтоб мы с тобою обнялись,
Сердца чтоб пламенем зажглись,
Чтоб вновь воскрес тот мир цветной
И наши ночи под луной,
Чтоб мы с тобою обнялись -

Давай! Взлетим! Пусть тает мгла.
Луной и Солнцем - в два крыла!









        *  *  *

Без отдыха крутится старая прялка,
И нити ложатся в мотки.
Работу откладывать бабушке жалко –
Так коротки стали деньки.

А нить всё бежит и тропинкою вьётся,
Лаская сухую ладонь.
Сгущаются сумерки. Песня поётся.
Трещит на поленьях огонь.

И, как на магнитную ленту ложатся
Судьба вместе с песней на нить.
Господь, не позволь этой нити порваться!
Не дай темноте наступить!









       *  *  *

Хотя и не питаю к вам любви,
Благодарю вас, недруги мои,
За то, что есть вы за моей спиной
И в светлый день, и тёмный час ночной.
Вы бури шлёте мне, но оттого
Лишь выше пламя сердца моего.
И точится смятение моё,
Как точится кинжала остриё.
Пусть нет ни дня от вас покоя мне,
Пускай всегда я, словно на войне -
Благодарю вас, недруги мои!
Я закаляюсь в вашей нелюбви.
И злоба, что в сердцах у вас кричит,
В моих ушах молитвою звучит.









        *  *  *

У каждой твари под луной
Есть непременно норов свой.
И, льва увидев, с глаз долой
Бежит шакал. Да – так бывает.

Для сов, кротов и для мышей,
Живущих там, где потемней,
Ужасна радость светлых дней.
Им ночь милей. И так бывает.

Душа тщедушного худа,
Как старый пёс. И лишь беда
В дом постучит чужой, тогда
Он сердцем рад. Что, не бывает?

А сколько званий, да имён
Вокруг фальшивых! Пустозвон
Себя мнит гением. И он
Нас учит жить! Увы, бывает...

У Бога я не пирога,
Прошу – дать честного врага.
Как правда жизни ни горька,
Но и она с душой бывает.









          ЧУДЕСА

Гляди кто за штурвалом! Чудеса!
Да он впервые видит паруса.

А вот – слепой. Ты только посмотри -
Назначен нам с тобой в поводыри.

Без языка который, в смертный бой
Готов вступить с риторикой самой.

А тот, кто от рожденья глух и нем
Клянётся нас избавить от проблем.

Безногий как танцор лихой слывёт.
И кто богат, и крут – во власть идёт.

Сменили вновь начальника-козла,
Теперь баран с рогами в два узла.

Зачем же мы идём на их призыв?
Слепой шагнул... И мы за ним – в обрыв!






       *  *  *

А человек, как зеркало. С какой
Душою к человеку обратишься,
То без прикрас малейших отразишься
Всей сущностью своей в душе другой.


 







     ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ

Пляшет муха в межоконной раме
И, жужжа, срывается на хрип.
И кусочек неба вверх ногами
На стекло холодное прилип.

А паук всё туже между окон
Нить плетёт. А что же жизнь моя?
Мой последний танец, как далёк он?
Что, в конце концов, оставлю я?

Строки, что от слёз моих промокли
И шипы непримиримых строк...
Ни кого не спас я. Да и мог ли,
Если сам себя спасти не смог.

О, паук-судьба, готовь мне сети!
Верно - жизнь похожа на игру.
Я уйду в огонь и всё на свете
За собой плохое заберу.

Но, вдруг, солнце встало из заката,
Разорвав ночные облака.
И на помощь протянулась чья-то,
Может быть, Всевышнего рука.

1989








      ЗАВТРА

Есть завтрашний день. Никуда не спешу.
И другу я завтра письмо напишу.
Мне помощь сегодня оказывать лень.
Но завтра с возлюбленной буду весь день.
И песню любимую завтра спою.
И в стихотворение строки совью.
И недруга вызову завтра на бой...
Но правим не мы в этой жизни судьбой...
И смерть говорит мне, косою звеня:
"На завтра, мой друг, не отложишь меня!"

1984










КОГДА БОГ СОЗДАВАЛ ЖЕНЩИНУ

И создал женщину Господь...
И в соблазнительную плоть
Вложил Природу, как в ларец.
Творец – на то он и Творец!
У солнца теплоту Он взял
И сам, как солнце, засиял.
У радуги – взял красоту,
У родника – взял чистоту,
У мака – нежность. У змеи –
Коварство. Лёгкой болтовни
Взял у лягушки. У горы –
Взял недоступность Он. Жары -
Взял в очаге своём. И взял
Росинки нежной идеал.
И правы, безусловно, вы –
Конечно – мудрость у совы.
И, камень взяв, в конце всего –
Отдал таинственность его.

И всё ж всего один момент
Он упустил. И комплимент
Для женщины – что ключ к ларцу.
За то – спасибо Мудрецу!

1983







         *  *  *
Я – верующий. Вера же моя
Не в полумесяце, что вечность обещает,
И не в кресте, который всех прощает,
Не в мудром Будде. Свято верю я

В сердца людей. О, братья! О, друзья!
Как символ веры выбираю я
Объятий ваших дружеских кресты
И, добрым полумесяцем, улыбки.
Мой выбор пал. Не может быть ошибки,
Когда слова и помыслы чисты.

1982









          ДВЕ ШАЛИ

В своём сундуке, что железом обит,
Мать держит две разные шали.
Ту - белую шаль - для веселья хранит.
Ту - чёрную шаль - для печали.

Как мать в белой шали прекрасна лицом!
А в чёрной - седая от горя.
За чёрную шаль я с самим бы Творцом
Поспорил. Но с небом не спорят.

О, если б весь день и летала всю ночь
Лишь белая шаль, словно птица!
Но чёрную шаль мне не выкинуть прочь...
И с этим так трудно смириться.

1980









              * * *

Когда умру - не ройте мне могилу.
Что без голов рыдать по волосам!
Не лицемерьте, плача через силу.
А тело?.. Тело лучше бросьте псам.

Им судный день мой - праздник,
                что тут спорить.
Их свадьбы злят и похороны злят.
Живым не дался я их дикой своре,
Пусть мёртвой плотью ярость утолят.

Подавится пусть мною злая свора.
Но соколом душа, не зная ран,
Взлетит и скоро, верю, очень скоро
Увидит под собою Лезгистан!

1986




             




 ГВОЗДЬ

Не знавший, что такое - ржа,
Не для картин, не для гитары
В стене жил гвоздь, седой и старый,
Своею честью дорожа.

Суму, папаху и кинжал
Я вешал на него привычно.
Гвоздь отвечал за вещи лично
И быть слугой не возражал.

Но кто-то дом мой прибирал...
И жизнь с обыденного круга
Сошла. И не слугу, а друга
Я в этот вечер потерял!

А без него мне, может быть,
Весь этот мир не изменить.

1977









             КРАСНЫЕ ПОМИДОРЫ

                "Красные помидоры
                Кушайте без меня..." Борис Чичибабин.

                Георгию Лезгинцеву

Золотом рыжим несметно богатый,
Северный край, чем измерить мне, чем
Зло и добро твоё? Подлый, проклятый
Брал ты на сроки, а взял - насовсем.

Дядя Георгий, ну что ты, друг милый -
Разве возможно найти здесь отца?
Видишь - могилы, могилы, могилы...
Всюду могилы. И нет им конца.
Ты ищешь золото. Это занятье
Выдано было судьбою не зря.
Что - провидение, или проклятье,
Что потянуло тебя в лагеря?

Вот и колония. Те же заборы,
Только покрашены краскою вновь.
Званый, незваный - обед. Помидоры
Вносит начальник. Не овощи - кровь!

- На Колыме - и такое, вдруг, чудо!
Нам бы на юге такой урожай!
- Чудо взялось, так сказать, ниоткуда.
Праха людского в земле через край.

Сочный кусок человеческим мясом
В горле застрял и мгновенно с лица
Гость изменился. Не ел ли он, часом,
Те помидоры с могилы отца?!

Дядя Георгий, бросайте работу.
Может, коронки с зубов мертвецов
Золото это.
            Могилы... Без счёта...
Многие тысячи чьих-то отцов.

1986








      ПОЭЗИЯ, ЛЮБОВНИЦА МОЯ

– Я умоляю - только не бросай!
– Твои устал я слушать небылицы.
Такой, как ты, блудливой кобылицы
Благословенный наш не видел край.

-Ты стереги получше – убегу!
Пусть Бог уйдёт, и пусть уйдут собратья.
Люби меня одну и за объятья
В тебе я вдохновение зажгу!

– Поэзия, любовница моя!
Тебе ли не служил я эти годы
И шёл на помощь через непогоды,
Когда глумились над тобой "друзья"?

Опять припала ты к груди моей.
Из тысяч муз тебя я выбираю!
Что ждёт нас впереди я не гадаю.
Веди меня дорогою своей!

Ты вновь уходишь... В ночь – как в никуда.
И тихо нимфы вытирают слёзы.
За жизнь свою я так устал от прозы.
Ты возвращайся. Жду тебя. Всегда...

2002








       ГРАФОМАНЫ –ПОЭТЫ

Напасть случилась в наши времена –
Их больше, чем в подвале тараканов.
Бросаю взгляд – и вижу из окна
Ряды косноязыких графоманов.

У них проворны локти и остры,
И кукиши запрятаны в карманы.
Их дружба - фарс, часть чопорной игры.
Но здесь они, увы, не графоманы.

Слова их – ложь. Но это ерунда.
Бояться надо их корыстных планов,
Когда добро чужое и беда
Становятся добычей графоманов.

С цветов, и с тех, они сбирают яд!
Девиз их жизни: "Больше соли в раны!"
Как с рылами свиней в калашный ряд,
Прут на Парнас толпою графоманы.

Кто стены сакли выложил из слов,
Дела того Всевышнему желанны.
Но Он не терпит пение ослов.
Не любит Он как пишут графоманы.










                *  *  *

– Как ты неприступна, чинара. Понять я
Хочу - для кого, к небу ветви воздев,
Свои бережёшь ты тугие объятья.
Ты песня. А песне положен припев.

И так отвечала чинара, тоскуя:
"У нас это в соках, у женщин – в крови.
И свежесть объятий своих берегу я
Для первой весны, как для первой любви."










*  *  *

Отринувшие Господа и веру,
Забывшие традиции отцов...
Презревшим, им отпущенную, меру -
Увы, легко стать сборищем лжецов.

Учитесь у Природы! И в скотине
Инстинкт, как завещание веков.
Наследие отцов - родник в пустыне.
Куда же мы бредём - рабы песков?










          ГИМН  ОРЛОВ

Моя страна орлов, лезгинская земля:
Седая строгость гор и нежные поля,
Где пращуров своих достойные сыны
Вольны своей душой и храбрости полны.

Дербент, Арас и Кур, и Каспий, и Кавказ -
Повсюду вольный дух и красота для глаз.
Среди кавказских стран цвела страна албан.
И воинов её к победам вёл Алпан.

И стар, и млад в бою отважен был и смел.
И крылья у орла - как пара острых стрел.
Храня Чула врата, встав на защиту гор,
Вступали леки в бой, давая всем отпор.

Лучи Алпана смерть и жизнь в себе несут.
От них, как от меча, захватчики падут!
Будь пальцем в кулаке! Мы защитим лишь так
И свой язык орлов, и танец свой, и стяг!

Да будет вечен Ра и вечен блеск луны!
Пусть вечно нам звучат мелодии зурны!
Чтоб мы рожать сынов и дочерей могли,
Чтоб вторили они заветам Шарвили!

Родимая страна - лезгинская земля:
Седая мудрость гор и юные поля.
Здесь пращуры для нас огонь побед зажгли.
Чудесней нет небес! Прекрасней нет земли!








МОЛОДОСТЬ И СТАРОСТЬ

Гордясь усами, молодость стоит.
Почтенный возраст - "в бороду молчит".

Для юных путь открыт, пускай иной.
У старости - дорога за спиной.

Как дно колодца мудрость глубока.
Незнание - болото дурака.

Великое - молчание хранит.
А малое тупым ослом кричит.

В словах младенца мудрость не найти.
Она подчас, увы, в конце пути.

Но молодость, штурмуя облака,
Взлетает ввысь с ладони старика.









              *  *  *

Душа моя бессмертна, но
Ей с плотью век не коротать.
И мне рождение дано
Лишь для того, чтоб смерть познать.

За мигом - вечность в вышине.
И пусть душе не ведом страх,
Всё тая, словно снег, во мне -
И день и ночь она в слезах...










         * * *

Без отдыха крутится старая прялка,
И нити ложатся в мотки.
Работу откладывать бабушке жалко -
Так коротки стали деньки.

А нить всё бежит и тропинкою вьётся,
Лаская сухую ладонь.
Сгущаются сумерки. Песня поётся.
Трещит на поленьях огонь.

И, как на магнитную ленту, ложатся
Судьба вместе с песней на нить.
Господь, не позволь этой нити порваться!
Не дай темноте наступить!









    К ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ

Не срослись орла разорванные крылья -
Лезгистан увидеть так я и не смог.
Пусть я стану прахом, но не станет пылью
Та мечта, что в сердце я своём берёг.

Об одном прошу - меня не хороните
Прежде, чем зурна мне песню допоёт.
И родной земли по горсти принесите -
Пусть мечта всей жизни крылья обретёт.

Все со мной простятся. Только не простится
В изголовье камень из Гаргар реки.
И Самур покроют, как цветочным ситцем,
Собранные ветром в поле лепестки.

Но настанет время - два крыла сомкнутся
И наступит праздник. С неба на него,
Верившие в крылья, радостно сойдутся
Все мои собратья. Все - до одного.








      


***

Сон или явь? И не ведаю даже...
Будто в седле я. Пьянит ароматом
Плод мой заветный. И перед закатом
Солнце играет на крыльях лебяжьих.

Конь мой ретив. Но держу я поводья.
Встречные ветры рвут душу на части.
Где-то долина есть полная страсти,
Словно водою в сезон половодья.

Скачет мой конь – то до неба взлетая,
То по земле ударяя крылами,
То удила разрывая зубами,
То вдруг на взмахе крыла замирая.

В этом полёте не жалко разбиться.
Но просыпаюсь... И больше не спится.






             *  *  *

Мне не с чем красоту твою сравнить!
Откуда ты? - хотел бы я спросить.
Но ты спешишь, мне сердце истязая.
И как теперь мне, бедолаге, быть?

Что говорить и подойти мне как?
Не трус, но страшно мне попасть впросак.
О, сотворённая из поцелуев,
Любовь моя, прошу - замедли шаг!

И день, и ночь в тебе растворены,
И солнца жар, и холодность луны.
Но как мне рассказать тебе, родная,
Что мы друг другу Господом даны!?

Тебя спасая, я в мечтах своих,
Со львом дерусь, сражаясь за троих...
Но ни свирепой бури нет, ни града.
К тому же ты сама не из трусих.

Я не искал твой двор. Судьба нашла.
И вдруг не пёс - само исчадье зла!
"А ну, стоять! Не трогать бедолагу!"
Как жаль не я, а ты меня спасла...






                *  *  *

Да погибнут мои поцелуи на шее твоей,
Словно славные воины перед глухими вратами!
За один только взгляд и за слово твоими устами
Чувства сердца готовы пожертвовать жизнью своей.

Ну, за что тебя Бог наделил неземной красотой!?
Мне твой взгляд ни чего не принёс до сих пор, кроме боли.
Но ни прочь убежать, и ни глаз отвести я не волен.
И приходит печаль и молит её взять на постой.

Не тебя, а мечту о тебе я невестой привёл
В тихий дом свой и самые скрытые тайны доверил.
И, надёжно закрыв за собою и окна и двери,
Создал мир для двоих. И тебя посадил на престол.

Пусть летят времена, заметая меня сединой.
Чем слова мои - нет под луной ни чего бесполезней.
Я уйду без следа. Но мечта жить останется песней,
И цветами любви прорастут поцелуи весной.







  Из сборника "Три песни"



 
        *  *  *

Стали с тобой мы далёкие
Так же, как песня и стон.
Мысли мои одинокие,
Что колокольный звон.

Сердце печальное мается.
В горле - застрявший комок.
Пылью любовь разметается
На перекрёстках дорог.






               *  *  *

Друзей, если есть и вино, и еда
Всегда собирается много.
Но лживые маски срывает беда
С застольных друзей перед Господом Богом.

Лишь в ней познаются друзья и родня.
Бывают и те, кто кусают целуя.
Что ж, всем нам воздастся в час Судного Дня!
И я был судьёй. Но теперь не сужу я.

Врагов и предавших меня я простил.
И больше греха не хочу брать на душу.
Живу только правдой, как, впрочем, и жил.
Но, если, хоть раз, я обет свой нарушу -
Пусть стану проклятием отчих могил!







               *  *  *

Посмотри на раненую птицу –
Как печален прерванный полёт!
Ей хотелось небом насладиться,
А разбилась о холодный лёд.

Я ли не подобен этой птице?
Погляди - вся выжжена душа.
Я взлетал, чтоб жизнью насладиться,
Лишь тобой, как воздухом, дыша.

Но зима разлук пришла и вот -
Между нами лёд. Холодный лёд...





***

А ветер осенний листву обрывает
И жёлтую музыку грустно играет.
И листья, как письма, с ревнивостью мужа
Бросает он гневно в холодные лужи.
Но листья, подхвачены ветром разлуки,
Летят и уносят надежды и муки,
И вихрем разлуки - кружатся, кружатся...
Лишь небо и ветер - за что им держаться?
А вот и последний листочек печальный,
Как голос молитвенный, исповедальный
Сорвался - и вьётся, и вьётся над клёном.
И жёлтая муза застыла со стоном.
И музыки нет над деревьями ныне.
Как в сердце, осталась она в сердцевине.

А я всё жду писем. Мученья изводят.
Я жду эти строки, в которых спасенье.
Всё жду их и жду. А они не приходят.
Быть может, их ветер развеял осенний?







* * *
Как мысли души возносили!
Мы, наслаждаясь райским садом,
Слов о любви не говорили.
А просто были... Были рядом.

Спасибо за прикосновенья
И песню, спетую невольно,
За вздох и выдох вдохновенья...
Я взял лишь боль... И мне довольно.








* * *

Стою. Молчу. Могилы предо мной.
Мир - вечным снам! И я усну когда-то.
Вся жизнь – в тире меж той и этой датой.
О, сколько их ушедших в мир иной!

Годами измеряй, хоть сединой -
Не лёгок путь с рожденья до погоста.
И между дат жизнь уместить не просто.
О, сколько их, ушедших в мир иной!

               *  *  *
Это сон, или явь - я не знаю.
Я по небу от счастья летаю
Над сияющими облаками,
Над волнистыми моря строками.
И лечу я с тобою, как будто,
Взявшись за руки, Млечным маршрутом.
А над нами - Вселенной страницы.
А внизу - только рыбы, да птицы.
Словно остров, мир не обитаем.
Мы взлетаем, летим, улетаем...
Этот миг может не повториться.
Эта ночь может вновь не присниться.
Я твой мастер, моя Маргарита!
Нам в бессмертие небо открыто!
Я искал тебя долго по звёздам...
Но любить - разве может быть поздно?

Только ночь, что нам кажется Раем -
Это сон, или явь? Мы не знаем.






                *  *  *

Прекрасно платонически любить...
Но нежность слов пора нам воплотить
В язык любви своих горячих рук.
Прошу тебя - пойдём со мной на луг,
Где, растворясь друг в друге и цветах,
Познаем вкус блаженства на устах.






               *  *  *

Я глаза закрываю – и передо мной
Превращается мир в чёрно-красные точки.
Это значит одно - что, пока, я живой,
Хоть у смерти своей не просил я отсрочки.

Я глаза закрываю – и, как парашют,
Предо мной во всю ширь - золотой купол неба.
И душа ввысь стремится, и трубы зовут
В край прекрасный, где я никогда ещё не был.

Я глаза закрываю - и перед собой
В тёмно-красном жабо вижу чёрные маки.
Как же пахнут они! Боже мой!.. Боже мой!..
Значит жив я ещё. Ну, а смерть - это враки.

Я глаза закрываю - лишь чёрная мгла
Предо мной, словно бездна. Ни дня в ней, ни ночи,
Ни просвета в ней нет, ни тепла, ни угла...
Это значит – навечно закрыли мне очи.







                *  *  *

На что нам жизнь без суеты,
Без страсти в сердце, без волнений,
Без тихой грусти, без мечты,
Без слёз и сладостных мгновений!








              *  *  *

Пальцами роскошными ты взяла бокал,
Прозвенев колечками о резной овал.

О, царица нежная, ты в руке своей
Не стекло холодное - сердце мне согрей.

На любви настояны все напитки в нём.
Пригуби хоть капельку, запылай огнём.

Всё, что было, выпито. Больше нет вина.
Мною лишь не выпита только ты одна.


 




                *  *  *

Турчаночка моя! Ещё вина!
Сегодня мне с тобой так много пьётся.
Из ласк и вздохов сон волшебный вьётся.
Я пьян тобой и мною ты пьяна.
Турчаночка моя! Ещё вина!

Твой поцелуй - что терпкое вино.
Моя душа горит под знойным взглядом.
Ты можешь кубок мой наполнить ядом -
Жить или умереть - мне всё равно.
Твои уста - что терпкое вино.

Пусть этой ночью будет не до сна,
Пусть утром ждёт любовное похмелье -
За миг любви мы пьём сегодня зелье
И осушаем жизнь свою до дна.
Турчаночка моя, скорей вина!







              *  *  *

Мне сон был вещий: дни мои летели,
Гонимые непрошеной тоской,
И женщина другая у постели
Тревожно лоб мой трогала рукой.

И вот её, сквозь солнечные нити,
Уже не в сновиденьях вижу вновь -
Прекрасную царицу Нефертити,
Вдохнувшую в меня свою любовь.








            *  *  *

Нашёл я в тетради
Засохший цветок.
И, если б не он –
Я бы вспомнить не смог

Про девушку, что
В расставания час
Фиалку дала мне
Под цвет своих глаз.

Прошли, пролетели
Меж нами года...
Когда ж это было?
Не помню, когда.

Сухи лепестки
И иссяк аромат.
Увядшие чувства
В тетради лежат.

Но вижу всё чётче
Сквозь памяти дым
Я девушку ту
И себя молодым.

Январь за окошком -
Со снегом и льдом.
Но пахнет фиалками
В доме моём.







           *  *  *

Как дивно пахнет сад. Жужжит пчела...
Постой, пчела! Ещё свежо преданье –
Неравная любовь – страшнее зла.
Любовь к цветку, поверь – одно страданье.
Как дивно пахнет сад. Жужжит пчела...

Как манит страстью чашечка цветка!
Как сладостно тонуть меж лепестками!
Любовь слепа. Но всё ж во все века
Всегда мы рады быть её рабами.
Как манит страстью чашечка цветка!








            *  *  *

Зачем к твоим дверям мне ключ,
Когда я - песня, солнца луч.
И только ты зажжёшь свечу -
К тебе я ветром прилечу
И тенью стану на стене,
И ляжет тень твоя во мне...
Лишь ты и я - мы две свечи,
Горящих нежностью в ночи.







* * *

На самой макушке – черешня сухая.
Казалось, вчера только спелой была
И, краской румяной надменно играя,
Она недотрогой по саду слыла.

И солнце её целовало лучами.
Заря по утрам умывала росой.
Она вся "горела" и, даже, ночами,
Казалось, светилась своею красой.

И, пряча кокетливо алые щёчки,
Под зонтик из листьев ныряла в жару.
И вольные птицы в такие денёчки
"Гуляли" на дереве, как на пиру.

Сорвать себя с веток она не давала.
И трижды со смехом черешня-краса
Признанья в любви к ней мои отвергала.
О чём же теперь ей молить небеса?

Сорвало все ягоды ветром нездешним,
И смыло холодным потоком воды...
Из косточек новые встанут черешни
И, может быть, слаще их будут плоды.








                *  *  *

Ещё я в раннем детстве повзрослел -
При матери с отцом осиротел.
И без друзей живя, и без родни
В пути нелёгком коротаю дни.

О, если бы Господь увидеть мог,
Как стёр свои я ноги о песок,
Какие муки у меня в груди,
Какая тьма за мной и впереди.

О, Боже, всё моё - и снег, и зной
И вороны кружатся надо мной.
Я так устал... Но негде отдохнуть.
О, Господи, укороти мой путь!







                *  *  *

Судьба не справедлива к нам, поверь.
Ей дела мало до твоих потерь.
Ещё ты на пути к заветной цели.
А смерть твоя уже стучится в дверь.

Судьба, что есть - всё у тебя в руках.
Так что же ты, как баба на торгах,
Свободою лукавою торгуешь?
О "милости" твоей твердят в веках.

Раздумья едким дымом... А в окне
Мелькают листья в белой вышине.
И боль далёкая напоминает
О чём-то странном, непонятном мне.

Судьба, моим ты знаешь годам счёт
И в тайне сохраняешь их исход.
Но, истину скрывая, научила
Меня тому, что Правда – редкий плод.






               ЧАБАН

Полвека шёл он впереди отары.
Теперь один. С болезнями в борьбе.
Он очень стар. И, сидя под чинарой,
Весь погружён в раздумья о себе.

Об овцах думать он уже не в силе.
Но к власти не пускает никого.
Одной ногою он уже в могиле,
Но посох крепко сжат в руке его.

Он, оскопивший тысячи баранов,
Овец остригший – и не сосчитать,
И день, и ночь решает неустанно,
Как в мир иной "богатство" это взять.









                *  *  *

По морю Вселенной, где царствует мрак,
Ни грешников где, ни святых,
Ладья проплывает, и ловит рыбак
И звёзды, и рыб золотых.

Но вот зацепилась ладья в небесах
Бортом своим за минарет,
И вспыхнул звездою в её парусах
Негаснущий праведный свет.








              *  *  *

Освободись на время от забот
И выходи скорее на родник.
Я далеко. Но в отраженье вод
Природа твой пусть созерцает лик.

Пусть на тропинке, там где ходишь ты,
Подснежники встают тебе вослед,
И поцелуями твои следы
Покроет, как ковром, небесный свет.

Пусть волосы твои, как гребешком,
Расчешет солнце нитями лучей.
И розы куст, цветочек за цветком,
Вновь расцветёт от красоты твоей.

Поправь волос упрямый завиток.
Уставшая, под деревом присядь.
Твой тонкий стан лаская, ветерок
Мою любовь поможет передать.

Ты далеко. Не вижу я тебя.
Но так хочу, чтоб были мы вдвоём.
Вглядись в родник – увидишь – в небе я.
И я к тебе уже спешу дождём.








              *  *  *

Ты с каждым днём становишься роднее.
О, поздняя любовь, оставь меня!
Я старше стал и, значит, стал мудрее.
Я думал в сердце больше нет огня.

Когда засохнет - дерево срубают.
Душой я высох, но взошёл побег.
Мне верилось, что чувства умирают,
Но вот я вновь – влюблённый человек.

Ты, просто, совершенна! Идеальна!
Душой тебя впитал я, как бальзам.
Как два ручья, мы встретились случайно
И течь теперь одной рекою нам.

Что нам дано – ни много, и ни мало.
А жизнь, она – любовь, и ад, и рай.
Ещё одною тайной больше стало.
Храни её, судьба, оберегай!

Наш мир поднялся над людской молвою.
Твои глаза, как Космос, глубоки.
Две ароматных дыньки предо мною...
А за окном воркуют голубки.









           *  *  *

А день не с зари – начинается с женщины.
Вот так же день новый приходит в раю.
По жгучим глазам, что мне небом завещаны,
Настроил я нежную лиру свою.

Улыбка её мне судьбой напророчена,
И алые губы сладки, словно мёд.
Но "нет" она скажет и с жизнью покончено,
И сердце моё превращается в лёд.

Во взгляде её я тону, как в надежде,
И веру мне в сердце вселяют слова.
Как кружится женщина в белой одежде!
Как кругом идёт от неё голова!

Живу лишь мечтами о ней согреваем,
И в тысячах глаз я ищу её взгляд.
И день вместе с нею становится раем.
И день без неё превращается в ад.









                *  *  *

Хоть и влюблён, не ровня я тебе -
Вино не наливается в шербет.
Ты не моей принадлежишь судьбе,
И я вздыхаю лишь тебе вослед.

Ты – тайная мелодия моя.
Ты – мир любви и горя моего...
Лишь помни, что живу на свете я -
И больше мне не нужно ни чего.

С подругами щебеча обо всём,
Проходишь мимо гордо ты опять.
И в сердце – боль. Оно горит огнём,
И это пламя нечем мне унять.

О, мой запретный плод! Душа моя!
Ты, словно птица, в клетке золотой.
Лишь о тебе всегда мечтаю я,
И лишь к тебе стремлюсь, к тебе одной!

Любовь твоя бесценна. Погоди!
Прошу – дотла мне сердце не сжигай.
Смотри - сады цветут в моей груди.
Поверь, лишь там ты обретёшь свой рай.

Моей любви уже не мало лет.
Но ты всегда молчишь. И я молчу.
Я - мотылёк. Зажги мне лунный свет...
Лучину мне зажги – я прилечу.






ГОРА И РАВНИНА

Смотрит равнина в далёкую высь
И, восхищаясь горой, замирает.
Выше полёта орлов вознестись
Тысячи лет всё равнина мечтает.

А с высоты, где зимы лишь пора,
В вечные льды, словно в латы закована,
Вниз на равнину взирает гора,
Красками буйной весны очарована.

Тысячи лет все мечты об одном -
Сбросить величие, льдина за льдиной;
Снег на ручьи растопить, а потом
В тёплые сны погрузиться равниной.







СТРАДАНИЕ  ЛЮБВИ

Причин, чтоб всё вернуть, уже не нахожу я.
Твоих упрёков снег кружит над головой.
Назад возврата нет. Зачем же я, тоскуя,
Украдкою смотрю на тонкий профиль твой.

О, как я был не прав! От ревности сгорая,
Я не сумел любовь в душе твоей сберечь.
Звезда зажглась в ночи. За ней зажглась другая.
Но свет былой любви уже нам не зажечь.

Прости мои грехи! Я, солнцем затухая,
Иду за горизонт. Мне некому светить.
Себя я не простил – я недостоин рая.
Святая ты моя, молю меня простить!

Пускай летят слова осеннею листвою
И, над тобой кружась, расскажут обо мне.
Как тяжела тоска! Костёр своей рукою
Во мне ты разожгла - и я сгорел в огне.

Нет на земле души, чтоб как моя страдала.
Все мысли о тебе, о мой священный грех!
Я трудных исходил путей-дорог немало.
Но путь моей любви - мучительнее всех!








ПОПУГАИ

Сидел я за книгой, почти засыпая,
А, может, и спал - не о том разговор.
Но стал понимать своего попугая,
Что нёс, как вначале казалось мне, вздор.

"Смотри, мой наследник, все эти богатства –
Птенца поучал попугай-аксакал –
Все эти сокровища - нашего братства.
Мы правим Вселенною, чтобы ты знал.

Великий завет нам оставили предки:
Мы - птицы-цари человечьей судьбы.
Держать не гуманно, конечно, их в клетке,
Но в ней и целей, и спокойней рабы.

Не сладко пришлось нашим предкам на свете.
Но, чтоб вознеслись мы на высшую жердь
И, чтобы имели сокровища эти
Шли пращуры наши на голод и смерть.

Железные клювы и когти, как бритва,
В людей пусть вселяют почтенье и страх.
И, если вдруг грянет кровавая битва,
Мы клички свои обессмертим в веках!"

Тут я погрузился в свои размышленья,
Что первая птица, попавшая в плен,
Не глупой была и спасла поколенья
Дав "ложь во спасение" правде взамен.

И вот этот миф по векам, как по звеньям,
Священною истиной в клювах звучит.
И будет молитвою жить в поколеньях.
Что ж... Мудрая ложь никому не вредит.

Что нужно ещё попугаю для рая?!
Довольный, сидит он в незримых цепях
И, сверху богатство своё созерцая,
Насест, словно скипетр, сжимает в когтях.









*  *  *

Ты ушла от меня
               в вышину неземными путями.
Чёрной лапою смерть
               сорвала беззащитный цветок
И приходит ко мне,
                и, царапая сердце когтями,
Хрипло шепчет про то,
                что я в жизни совсем одинок.

Я её не гоню.
               На земле под небесною кручей
Не найти мне теперь
               в этой жизни подруги верней.
Ведь никто, чем она,
              не сумеет поведать мне лучше,
Как быстрее пройти
               расстоянье к любимой моей.

Как же пусто в душе!
                Безысходной сиротской юдолью
Плачет ветер в горах,
                завывая на все голоса.
И, как чаша вином,
                Вся земля наполняется болью.
И летит эта боль,
                заполняя собой небеса.








*  *  *

О, если бы на век уснуть и стать
Туманной дымкой в памяти твоей,
И о себе весной напоминать
Цветами, нет которых красивей.

Скажи мне, как тебя не потерять?
О, если бы я мог в твоей судьбе
Одной и той же песнею звучать,
И лёгкой дымкой засыпать в тебе.

А после сна, воскреснув во плоти,
Искать тебя среди травы и рос.
И, исходив земные все пути,
Вновь обрести и вновь любить до слёз.







*  *  *

Сердце, сердце – маленькая пташка,
Что ты робко ёкаешь в груди?
То рыдая, то вздыхая тяжко,
Что за беды видишь впереди?

Или это нож судьбы бедовой
Неустанно до крови скоблит?
Или это чьё-то злое слово
Ядовитой раною болит?

Сердце, сердце - милая ты птаха,
Ну, какой в тебя вселился бес?
То взмываешь в небо ты без страха,
То, подчас, бросаешься с небес.

Мне ль не знать про все твои печали -
С виду ты здорово, может быть,
Но тебя так часто предавали,
Что устало ты... Устало жить.

Брось, сердечко! До седых волос я
Дожил, но успеть ещё хочу
И стихов своих собрать колосья,
И зажечь для путников свечу...

Бейся, сердце! Флейтою по свету -
Прозвучи! Ещё не пробил час.
Допоём, что было недопето.
Ну, а горя хватит и без нас.








*  *  *

Я люблю вас, о, горные сёла мои,
Что прилипли, как соты пчелиные к скалам;
Эти тропы, что знают истоки свои,
Эти реки хрустальные и перевалы!

Вверх по улочкам старым люблю я шагать
И собак узнавать по их лаю и вою.
И селян, всей душою ликуя, встречать,
И склоняться пред ними в ответ головою.

Я стесняюсь, невольно, одежды своей.
Галстук шею сжимает всё туже и туже.
Променял я просторы на пыль площадей.
Променял горный снег на столичные лужи.

И всё в мозге моём мысль горит угольком:
Что дома не как прежде - стоят очень редко.
Но растут поселенья в долине, как ком,
Где история душит наследие предков.

Я люблю вас, о, горные сёла мои.
Но не улья пустые. Глядит исподлобья
Новый век и потоком своей нелюбви
С гор смывает людей, и дома, и надгробья.
 










*  *  *

В час жаркий в чайхане сошлись поэты.
Тень падала на них от пышной кроны.
Читал один поэмы и сонеты.
А на верху горланили вороны.

Поэт замолк и полон был величья.
Собачий бред!.. Но скажет кто об этом?
Тут на стихи пятно упало птичье,
Как бы оценкой всем трудам поэта.








 *  *  *

Тебя я видел только в сновиденьях.
Но, что ты есть - сомнений нет ничуть.
Но, где ты, снов живое воплощенье?
Как отыскать к тебе заветный путь?

Мне не страшны любые расстоянья -
Я их смотаю в небольшой клубок.
Ты лишь дождаться дай мне обещанье,
Сколь ни был я немыслимо далёк.

Тяжёл мой путь, и в кровь избиты ноги.
Но, всей душою образ твой любя,
И день, и ночь иду я по дороге,
Не ведая – к тебе, иль от тебя.







*  *  *

Тяжело как берёзы вздыхают.
На щеках их слезинки блестят.
Как берёзы мне напоминают
Вдов, с войны не пришедших солдат.

Разметав свои ветви седые,
Матерями сынов своих ждут,
Что ушли на войну молодыми
И никак всё домой не придут.

Припадаю к берёзе щекою,
Как к груди и дышу глубоко.
Нежно ствол её глажу рукою
И пью сок её, как молоко.

И молю я берёзу сквозь слёзы
Младшим сыном меня называть...
Каждый раз, когда плачут берёзы,
Я жену свою вижу и мать.







*  *  *

Как в саду потемнело от туч, посмотри:
Отчего полумрак нам милее зари?
Посмотри: на земле поцелуи дождя
Воскрешаются к жизни, цветами всходя.
Мы, два сердца в разлуке, сегодня сошлись
И цветами любви над землёй вознеслись...
Это туча все беды, твои и мои,
Собрала и дождём донесла до земли.
Посмотри: на земле поцелуи дождя
Воскрешаются к жизни, цветами всходя.







*  *  *

Вечны ли небес святые дали
И листва осенняя в печали…
Солнце в золотой и жаркой шали -
Вечно ли всё это на земле?

Вечны ли весенние просторы:
Перелески, и поля, и боры?..
И блестящие снегами горы –
Вечно ли всё это на земле?

Вечны ли любовь и состраданье,
И стоять за честь свою желанье...
Всё вокруг, всё божье мирозданье –
Вечно ли всё это на земле?






*  *  *

Край неба ночного с востока зарёй
Забрызган, как соком граната.
И утренний ветер, что спал под горой,
Взлетел и помчался куда-то.

И девице красной в багряный подол
Упал первый луч, как ребёнок...
И алое солнце взошло на престол,
Поднявшись из красных пелёнок.







*  *  *

Я сердце отдал тебе в первый же вечер.
Его, как игрушку, ты в руки взяла.
Но благословил я и день нашей встречи,
И ночь, что свидетелем тайны была.

Дыханьем своим в холода согревая,
Тебя называл я своею судьбой.
Но ты, как игрушкою сердцем играя,
Лишь звонко смеялась в ответ надо мной.

Ты в душу мою напустила тумана
И не разглядела просторы её...
Но образ твой стал для меня талисманом
И стало молитвою имя твоё.








****

Тихо тает лето, лето тает,
Пламенем рябиновым горя.
С нетерпеньем осень ожидает
У порога время сентября.

Имя милой на ковре цветочном
Я читаю на закате дня.
Имя милой нА небе полночном
Начертают звёзды для меня.

Тихо тает лето, лето тает.
Капают на сердце слёзы свеч.
Если б знала ты, как не хватает
Мне сейчас и губ твоих, и плеч...

Не жалей, что лето догорает -
У него бессмертная душа...
На свирели тростника играет
Тихий ветер в мётлах камыша.







*  *  *

Пишу письмо тебе я, дорогая,
Выплёскивая душу на листок,
Твоё, тысячекратно повторяя,
Возлюбленное имя между строк.

Слова любви, печали и отваги
Теснятся роем пчёл на языке...
Но лишь перо касается бумаги -
Они, вдруг, исчезают вдалеке.

Пишу тебе... В душе то жар, то холод,
То запоёт она, то замолчит.
И сердце - то гремит в груди, как молот,
То дробью барабанною стучит.

Я написал тебе посланье снова
Любовью сердца и сияньем глаз.
Но на бумаге написать ни слова,
Увы, я не сумел и в этот раз.







*  *  *

Ветер листья сорвал с гибких веток.
Что ж, чинара, всему есть свой срок...
И летит, как письмо без ответа,
Над землёй пожелтевший листок.

Убран яркий наряд. И тревожно
Лист последний на ветке дрожит.
Удержать его разве возможно?
Ветер дунет - и он улетит.

Что поделаешь?.. Время паденья,
Как и взлёта - нам свыше дано.
Пьём мы дни свои до опьяненья,
Только это смертельно вино.

И есть в каждом листке начертанье
Дня рожденья и смерти пора.
От цветения до увяданья
Жизнь, похоже, лишь – злая игра.

Но деревьям не жаль позолоты,
Этих листьев последних и дней.
Их швыряют они, как банкноты,
Перед тризной осенней своей.

Ну, а дальше – зима. Одиночество
Бросит скатертью снежную шаль.
Ах, чинара... Ах, Ваше Высочество,
Что сулит нам туманная даль?

Что скрывать – не люблю эту пору я...
А метания веток твоих
Так сродни той невесте, которую
Перед свадьбою бросил жених.











*  *  *

Двурогий месяц в небе пашет,
Стараясь до зари успеть
Вспахать сохой ночную твердь.
Двурогий месяц в небе пашет,
Как зёрна, звёзд бросая медь.
Чтоб небеса светились краше,
Двурогий месяц в небе пашет,
Стараясь до зари успеть.







*  *  *

И солнца тепло не для всех одинаково,
И каждому дан свой особенный путь,
И глупый желает глупца обмануть.
И солнца тепло не для всех одинаково,
И душу так страшно, порой, распахнуть.
И боль тоже разной бывает для всякого,
И солнца тепло не для всех одинаково,
И каждому дан свой особенный путь.








*  *  *

Вина сколь много бы в него ни наливали,
Кувшин всегда хранит достоинство и честь.
И то - пиалам не мешало бы учесть.
Вина сколь много бы в него ни наливали,
Он, даже полный "до краёв", - такой как есть.
Мораль... Пожалуй, здесь всё ясно без морали:
Вина сколь много бы в него ни наливали,
Кувшин всегда хранит достоинство и честь.







*  *  *

Как же быстро они пролетели
Эти дни, где мы были вдвоём.
Лишь грустить нам осталось о том –
Как же быстро они пролетели.
Дни разлуки, как море и в нём
И ни острова нет, и ни мели.
Как же быстро они пролетели
Эти дни, где мы были вдвоём.







*  *  *

Божья коровка, лети же скорее!
Хватит тебе по ладони кружить!
Мне на земле без любви не прожить.
Божья коровка, лети же скорее.
Где-то есть крыша. Под ней, может быть,
Встречусь я вскоре с любовью своею.
Божья коровка, лети же скорее!
Хватит тебе по ладони кружить!







*  * *

Пылью веков покрываются скалы.
Боги меняются, время – всё злее.
Старятся горы – земли аксакалы...
Долг перед предками всё тяжелее...








***
Ты пронеслась огнём в душе моей
И так же быстро ты умчалась вдаль,
Задатком будущей любви своей
Оставив мне бессонную печаль.

В душе теперь – зола, одна зола.
И до сих пор никак я не пойму -
Зачем огнём ты сердце мне сожгла
И канула, как тень, в ночную тьму?








*  * *

Выходишь ты на танец горделиво,
В мелодии волшебной растворяясь.
И чудный стан твой, сложенный на диво,
Плывёт в ночи, игриво изгибаясь.

То птицей ты предстанешь в лунном свете,
То кобылицей, то змеёю гибкой...
Я на тебя набрасываю сети,
Но ты из них выскальзываешь рыбкой.








*  *  *

Давит грусть на сердце, как валун огромный.
Мне облегчить душу только ты способна.
Одного хочу я, о тебе мечтая, –
На твоих ресницах тихо снегом таять.

Ты – моё страданье и моя награда...
Сколько можно мучить молчаливым взглядом?
Посмотри: зима нам, словно на картинке,
Оловом покрыла скользкие тропинки.

Так пойдём же рядом Млечною дорожкой,
Собирая звёзды в лунное лукошко.
Изо всех красавиц выбрал лишь тебя я.
Но и выбрал грусть я, сам того не зная.

Ты – души отрада, ты – цветочек нежный,
Ты Пегас мой дикий, шив мой белоснежный.
Одного хочу я, о тебе мечтая, –
На твоих ресницах тихо снегом таять.








*  *  *

Глядя как над калекой глумятся,
Говорил, потешаясь, отец:
"Сын, смотри – есть над чем посмеяться!"
Но в ответ разрыдался юнец.









*  *  *

Не знал тогда я, что звездой-гордыней,
Без стука, в душу ты мою войдёшь.
Не знал того, что горечи полыни,
А не любви, ты в чашу мне нальёшь.

Теперь я знаю: от звезды далёкой
Огонь в душе никак не развести.
И знаю я: звездою одинокой
Не осветить мне своего пути.








*  *  *

Для звезды пустая гордость ни к чему -
И без гордости звезда звездой зовётся.
Трепачу она и вовсе не к уму –
Трепачом, как был – так им и остаётся.







* *  *

Льётся свет лучистый с вышины,
Разливаясь молоком в лугах.
На ладонях ночи лик луны,
Как лаваш у матери в руках.







* *  *

Все женщины мои, что прежде были,
Вокруг меня ограды возводили.
Да только лазов было в них не мало...
А ты заборы городить не стала,
Тем самым, дав мне крылья для свободы...
И потерял я тайные проходы.







***

Когда умру – не ройте мне могилу,
Что без голов рыдать по волосам!
Не лицемерьте, плача через силу,
А тело?.. Тело лучше бросьте псам.

Им судный день мой – праздник,
что тут спорить…
Их свадьбы злят, и похороны злят.
Живым не дался я их дикой своре,
Пусть мёртвой плотью ярость утолят.

Подавится пусть мною злая свора,
Но соколом душа, не зная ран,
Взлетит и скоро, верю, очень скоро
Увидит под собою Лезгистан!

1986









***

Когда умру – не ройте мне могилу,
Что без голов рыдать по волосам!
Не лицемерьте, плача через силу,
А тело?.. Тело лучше бросьте псам.

Им судный день мой – праздник,
что тут спорить…
Их свадьбы злят, и похороны злят.
Живым не дался я их дикой своре,
Пусть мёртвой плотью ярость утолят.

Подавится пусть мною злая свора,
Но соколом душа, не зная ран,
Взлетит и скоро, верю, очень скоро
Увидит под собою Лезгистан!



Перевел с лезгинского Владимир Серов