Тройка мчится в бассейн

       Размышление в прозе по мотивам русской классики.
      Не стихи (да простится мне), но почти поэзия.

      У Шукшина в одном из рассказов колхозный механик «забуксовал», читая вместе с сыном поэтический отрывок из «Мертвых душ» Гоголя. Рассказ так и называется «Забуксовал». Механика смутило, что в воспетой писателем, вдохновляемой Богом сказочной тройке-Руси едет шулер Чичиков. «А кого везут-то? Кони-то? Этого… Чичикова? … Этого хмыря везут, который мертвые души скупал, ездил по краю. Елкина мать!.. Вот так троечка!»

      Вчитываясь в текст Гоголя, мы и сами буксуем. «Что значит это наводящее ужас движение?» – спрашивает писатель и далее: «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик… и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства». Что-то зловещее слышится в гениальных вопросах классика. Недаром он в приступе безумия сжигает второй том «Мертвых душ», перестает принимать пищу и умирает.

      Наступает эпоха «Бесов» Достоевского. Второй гений русской литературы исполнен самых мрачных предчувствий. Он умирает от туберкулеза всего через девять лет после написания пророческого романа. А тройка-Русь все мчится, колокольчик звенит. Чичиков выпадает из брички от усилившейся тряски. Его, как помещика, приканчивают штыками матросы.

     Приходит революция, гражданская война, голод, пролетарский террор и коллективизация. Тройка заваливается одним колесом в пропасть. Она несётся на последнем издыхании без седока. Русь уже не вдохновляется Богом. У новой власти неважнецкие отношения с небесами. Грядет эпоха разрушения духовных основ. «Мы наш, мы новый мир построим». «Железный конь придет на смену крестьянской лошадке». Тройку меняют на трактор, а затем на танк.

      Идет переосмысление сакральных ценностей. Всякая уважающая себя империя должна претендовать на мировое господство. И всякая империя должна иметь в своем центре храм. Центр империи – это центр Земли. «Столица Советского Союза была центром мира. Москва располагалась на пересечении двух нулевых осей (север-юг и восток-запад) и вертикального axis mundi, который представлял собой древо времени с уходящими глубоко в почву корнями и устремленным в будущее стволом», – напишет позже историк Юрий Слезкин. Как раз в этом месте большевикам мешал храм Христа спасителя. Его взрывают динамитом.

       Задумывается новое святилище коммунистический религии. Принят проект Йофана с рекомендацией завершить композицию «мощной скульптурой Ленина величиной 50–75 метров, с тем чтобы Дворец Советов представлял вид пьедестала для фигуры Ленина» На смену глуповцам Салтыкова-Щедрина и мертвым душам приходят герои Платонова. Они роют котлован под «вечный дом». Они истощены морально и физически, «существуют без всякого излишка жизни». Котлован станет их могилой: испорченные капитализмом люди не нужны в светлом будущем, кости послужат фундаментом. Только девочка Настя должна выжить, но и она умирает. Стройка не закончена, котлован заливают водой и появляется бассейн «Москва».

       Связь с небесами прерывается на семьдесят лет. Тройка в виде танка проходит пол-Европы и по-прежнему навевает ужас на соседние народы. Позади десятки миллионов трупов. Вместо колокольчика грохочут гусеницы по брусчатке городов. Но без Бога нет пути. Приходят унылые гэкачеписты и транслируют «Лебединое озеро» по телевидению. Под музыку Чайковского мир большевиков тает как мираж. Навязчивый мотив «кто был ничем, тот станет всем» наигрывают задом наперед. На смену очковому сортиру приходит итальянский позолоченный унитаз. Тройка неожиданно мутирует в роскошный немецкий автомобиль. Черный, с голубым огоньком на крыше, «бумер» или «мерс».

      На месте бассейна «Москва» строят парковку и автомойку для новых троек. Сверху автомойки, на всякий случай, пристраивают новый храм. Злопыхатели утверждают, что он похож скорее на бизнес-центр. Даже если так, не пропадать драгоценным же площадям в самом центре мира?

      Куда ты мчишься, помытый немецкий, но такой русский бумер-тройка? На боку тебя недвусмысленно написано: «На Берлин» и «Можем повторить!». Ясности стало больше. Голубой огонек тревожно мигает. Кто же едет внутри? Может быть тот же Чичиков, торговец мертвыми душами? Души подгнивают и образуют вторую нефть, а первая на исходе. Сюжет уже не для Гоголя, скорее для Пелевина. Впереди «Крайняя битва чекистов с масонами».