Мы едем в аэропорт

   ПОСКОЛЬКУ мы едем в аэропорт на фургоне, они поворачивают шеи и плечи, чтобы поговорить со мной сладко, и в их голосах звучит что-то вроде заботы о своей детской доброте через мои волосы, а затем вовлекают меня как товарищей в драку вместе с ними.
   Что ж, мы хотим знать, что одна женщина спрашивает, почему у них там нет школ? Её ярость сочувствовала нахмуренным лбам. Есть школы там, я отвечаю. Начальные школы средних школ колледжей. Но почему нет никаких магазинов там?    Есть магазины там. Продуктовые магазины, круглосуточные магазины, торгующие постами, что бы там ни было, я объясняю, но именно здесь я узнаю перерыв. Именно здесь мы катимся по тротуару в холмы разговоров, мы едем в одну страну, но живём в других странах, и здесь я должна сказать им то, чего они не знают, или я могу воспользоваться моментом, и, прежде чем я это узнаю, я говорю: ну, вы знаете, коренные народы, как в племенах, так и в людях, живущих рядом, со своими нациями, каждый со своим собственным правительством и флагом, они поднимаются под свои собственные национальные песни и даже поют на своём родном языке. И там, я имею в виду здесь, все вокруг нас напоминают их.
      Бросая косой взгляд на крутящиеся деревья в окнах фургона, потом обратно ко мне, они копаются в них, и обнаруживают золотой вопрос. Боже мой, почему нас никогда не учили этому в наших школах? Забота и борозда. Но боже, тормозящие колеса, и мы кренимся вперёд при включении понижающей передачи и торможении. Вместе мы достигаем точки. Попав в ловушку движения, мы опаздываем на полеты для прохождения регистрации, наши плечи сгибаются вперед в панике, глядя наружу, нервы и пальцы сжимают наши наручные часы, поэтому отвечать на их вопрос сейчас было бы преждевременно, потому что говорить с ним когда-либо было бы преждевременно. Но есть товарищи, там медсестры. Я запомню качели твоих золотых серег. Там твои духи вокруг меня, как свежее одеяло. Вот вы любезно проверили мой пульс. Вот граница прикроватных манер;
*
Лайли Солдер (Нью-Месико)