Великое Благословенье Продолжение 11

13.   Любовью  да  единением
                спасёмся …

Так  «Мудрость  жизни»  говорит -   
В ком обретён  «ДУХОВНЫЙ  РАЗУМ»
Тот  во  смирении  узрит
И то,   что  не  доступно  глазу,
К  таким  всегда  спешит  народ -
Духовный  чин, иль князь, иль нищий.
Ведь  нету  проповеди  чище...
В таких  устах  «Господь  живёт».

                * * * * *
      
С тем,  дале   поведём   рассказ...
Воздавши  дань  делам  церковным,
Шагает  Русью   грозный  час,
Мечом  ордынским  укрощённый.
Татарин  спуску  не  даёт -
Орда  растёт…   Страна  нищает…
Царьград  вдруг  смуту  порождает,
Церковный  пошатнув  оплот.

Стал  стар  Святитель  Алексий
И  дни  его  идут  к  закату.
Митрополию всей Руси
Он  вверит  верному  собрату -
На  свято место  призовёт
Слугу  Обители  Пустынной..
И пешим,  по  дроге  длинной
Наш  Сергий  с  посохом   идёт.

Святителя  высокий  жест
Пустынника  сего  встречает,
И  злато-параманный  крест
Игумну  Сергию  вручает.
- Стал  близок  день  последний  мой…
Кому  ж  пасти  стадо   Христово,   
Коль  не  тебе,   чьё  Божье  слово -
Елей  с  водицею  живой.

Чем  Преподобного  смутил -
Прости  меня,  Владыче  Святый...
Я ране  злата  не  носил
И  к  старости  се  не  принято…
Ведь  бремя  хочешь  возложить
И  труд,  что  выше  моей  меры.      
А кто я? – Грешник святой веры...
Кем  просишь - не  могу  служить.

Алексий   другу  говорил,
Духовной  мудростью  ведомый,
Что  ране во  Царьграде  был
И  к  ним  назначен   неведомый
Болгар  Епископ  -   Киприан…
Никто  не знает  его слова,   
А  старцу  Сергию   готова,
Поди,  вся  Русь  припасть  к  ногам...

К тому,  поведал  старцу  он,
Великий князь Московский Дмитрий
Своим  «духовником»  влечён
И  внемлет  лишь  его  молитвы...
Духовный  сан – Архимандрит,
Хоть  кличут  все  его  Митяем.
Он  князем  сильно  почитаем,
Князь  «святый  чин»  ему  сулит.
    
Да  недостоин  сей  Митяй
Руси  блаженнейшего  сана,
Хоть  чистой  речью  потрясал
И в  проповедях  нет  изъяна…
Но  был  он  по  натуре горд,
Самонадеян  и  заносчив.
С тем паству лишь  утратить проще,
К таким  не  тянется  народ.

Всё  выслушав,   велику  честь
От  уст  Святителя  внимая,
Не  принял  всё же  златый  крест
Игумен Сергий,   полагая,
Что  тем  лишь  породит  раскол
Земли  его  многострадальной.
У  смут  всегда  исход  печальный,
У  примирений   -  «шаткий»  стол.

Ведь  всё  что мог - уж  создал  он
И  в  том  живо  смиренье  старца…
Великой  вере  подчинён,
Он  склонен  в  Пустыни  остаться.
Димитрию  поклоны  шлёт
Да  князя  убеждает  рьяно -
С  смиреньем  принять  Киприана,
Царьград  его  решенья  ждёт…

Да вот беда  - Московский  князь
Не рад  «посланнику»  такому,
Коль  даже  смерти  не дождясь
Святителя,  ещё  к  живому…
В Москву  уж  прибывает  он
Во  звании   Митрополита.
Но  князем  дверь  была  закрыта
И  был  он  в  Киев  возвращён.

14.    Февраль  1378  года…  Церковная  смута.

Метёт   февраль   во  злобе   всий
Снега  холодными  ветрами...
Усоп  Святитель  Алексий
Оставив  Русь  с  её  врагами…
Где  дом  преемника   пустой
Хранится  верою  увитый -
Священный  жезл  Митрополита,
Руси  рождая  непокой…

И снова  обращён  был  взор
Ко  Преподобному  в  Пустыню…
И долгий  с  князем  разговор
Не  убедил  его,  коль  ныне
Царьградом  избран   Киприан
Отцом  духовного  порядка -
В том  свята  воля  Патриарха
И в том  не  видит  он  изъян.

А нет  согласия  -  то  князь
Во  Суздали  жив  Дионисий,
Достойный   жезл  сей  принять..
Но  князь  отверг  и  эту  мысль…
Он  хочет  в  саккос   облачить          (архиерейское облачение Митрополита)
Духовника,   его  Митяя,
- Я  боле  всех  его  желаю,
Подумал  он.  Тому  и  быть!..
 
И  вскоре  князем   облачён
Во  мантию   Митрополита
Митяй,  кой даже   в сан  не посвящён
Святителя,   но  деловито
За  кафедрою  восседал,
Епископов,   архимандритов,
Без  робости  и  нарочито
Всех   наказаньям  повергал.
   
        -  Кто  ж  учит  тебя,  Государь
        Менять  церковные   законы!
        Покайся  да  перекрестясь
        Вглядись  в  блаженные   иконы…
        Не  может  князь  того  вершить,
        Что  дано   Патриаршей   выси..
        -  Взывал   Епископ  Дионисий
        И  Дмитрий   перестал  грешить.

Тому опять  взбешён  Митяй,
Митрополитом  став  отчасти.
Ведь  князя,  сколь  не  ублажай -
Нет  воли  Патриаршей  власти…
Узнав  про  дружеский  союз,
Что  Сергию  рад  Дионисий,
Плетёт  Митяй  клубок  коллизий,
Духовный  выдвигая  груз.

Так  князю  на  дубовый  стол
Ложится  жалоба  Митяя…
Мол,  князь,  готовится  раскол!
Уж  Дионисий  сам  решает
Во  тайне  посетить  Царьград
И  принять  сан  Митрополита -
Под  стражу  взят  и  дверь закрыта -
Мгновенный   князю  был  доклад.
 
И всё же  Сергий   упросил
Товарища  взять  на поруки
И  князь, смягчившись,  отпустил,
Отправив  «на  священны  муки»
Во  Пустынь,  в дальний  монастырь
В лишениях  пожить  неделю...
Где  дни  в  молитвах  пролетели
Да снова  в  Суздаль,  в Его мир…

 А честолюбие не спит -
Духовнику  опять  преграда…
Он  «Святу Пустынь»   разорит,
Когда  вернётся  с  Цареграда!
Уж  коли  князь  его  избрал,
То  Патриарх  не погнушится…
Он  в  святу  ризу  облачится
И  воплотит,   чего  желал…

Со  свитой  убывает  он
Да  со  роскошными  дарами
В Царьград, той  мыслью  поглощён,
Что  месть  его не  за  горами…
Да ведь  ГОРДЫНЯ…  тяжкий  грех,
И  во  пророчестве  Игумна
Он  умер,  не покинув  судна,
Внезапно… На  руках  у  всех…
    
             (1381-1390)

   А  дале...   целых  девять  лет
 В  церковной   смуте  Русь  болеет…
 Со  смертью   князя  Божий свет
 Ту  «чёрну»  смуту одолеет…
 В   Москве  воссядет  Киприан   -
 Всея   Руси   Веропорядком…
 Он  -   утверждённый    Патриархом,
 Ему  и  посох  святый  дан…
               
             * * * * *

    Но  это  после…  А  теперь
         Во   Славу  приоткроем  дверь…

   
               ..................