Друг мой, знаю, ты страшно устал

Друг мой, знаю, ты страшно и крепко устал.
И тоскою своей ты безудержно болен.
Вижу, как она скрючив животный оскал
Не пускает тебя вновь на волю.

Знаю, хочешь уйти ты в невиданный край
И забыться рассветом теплеющих листьев.
Знаю, как ты завидуя снам птичьих стай,
Хочешь вверх за пылающей высью.

И решившись, ты скажешь: «Ну, что ж, суждено.»-
Задувая в гостиной озябшие свечи,
Уходя, в своем доме погасишь окно
В этот тихий промозглый вечер.

Канет свет его в черную сумерек тонь,
А вдали, где ноябрь дороги завьюжил,
Кто-то вдруг не сыща путеводный огонь
Не дойдет сквозь чернящую стужу.

Потеряется, видя лишь колющий мрак
От того, что забыл ты в упадочной лире:
Нет такого окна, что не ясный маяк
Для кого-то живущего в мире.

Нет такого огня, чтоб впустую, не впрок.
Нет искры, что напрасно мерцала б над стынью.
Перед тоненькой спичкой ночи гибнет рок,
А над сердцем горящим не властно унынье.

Друг мой, знаю, потерян ты, будто на век.
Верно думаешь, сломлен невиданной силой.
Кличишь громко себя ты: «Дрянной человек,
Выправлять кого можно лишь только могилой.»

Знаю, знаю, стыдом ты и болью объят.
Но услышь, за секунду до вечного взлёта:
В этом сердца огне все пороки сгорят,
Если ты его жжёшь для кого-то.

Погоди уходить и в прощальном письме,
Погоди свой огонь отправлять ты на плаху.
Может прямо сейчас, кто-то ищет во тьме
Свет спасающий душу от страха.

И по улицам черным плутая один,
Кто-то также усталый бредет и понурый,
Знает он, как и ты холод снега и льдин,
Знает, точно на собственной шкуре.

Потому и нет дела важней на земле,
Нету дела важнее и необходимей,
Чем зажечь для кого-то окошко во мгле,
Кто бредёт через сумрак и зимы.

11.11. 2020