Волчица и пожар

Слова ложатся на бумагу. Зачем? Понять мне очень сложно.
Пишу, как будто обнажая мой мир наружу, как же можно?
Но чувствую, что боль проснулась, я удержать уже не в силах
Ту ярость, что волной вздымаясь, сведёт сейчас весь мир в могилу!

Я поле это ненавижу, я ненавижу этот лес!
За то, что он не знает пламя, что у меня внутри -мой бес!
О, если б можно на него вдруг перекинуть это пламя.
Мучений армии своих я с радостью отдал бы знамя!

И как ни странно, загораясь, лес ожил, в зареве светясь!
Вдруг появились, будто в сказке, из ниоткуда сотни глаз.
Не видно было никого назад всего одно мгновенье!
Выходит, жизни колесо закрутят смерть и разрушенье...

Подумать только, ведь огонь, прожорливый как крокодилы,
Жестокий, грубый, ненасытный, заставил жить всех во все силы!
Заставил всех вдруг оживиться: волчица дышит зайцам в спину,
Но будто их она не видит, она не может скрыть кручину...

И нет ей дела до добычи, в её глазах — тоска о сыне,
Что потерялся где-то рядом, в бескрайней огненной картине.
Его найти она не может и грустно смотрит на зайчиху.
Как будто передать пытаясь всё своё горе, свое лихо...

Свою тоску и боль потери, что будто будет неизбежно,
Хотя остался луч сомненья, а вдруг не поздно, есть надежда?..
Что вот сейчас за поворотом, за тем ближайшим буераком,
Он выскочит и как завоет, покрытый жарким красным мраком!

Тогда б она успела впрыгнуть на тот участок этой сцены,
Что возле лап его остался, свободный от стихии плена!
Схватить скорей его за шкирку и из последней своей мочи
Вдруг прыгнуть так, как раньше было не прыгнуть ей весь век свой волчий!

Но всё равно обжечь всё тело, и, сделав выдох свой последний,
Успеть швырнуть щенка подальше, пусть он живёт, её наследник!
Жестокого огня завесу пусть не она преодолеет.
Она лишь тихо улыбнётся, в огне всё больше каменея...

Спокойно примет час свой скорбный и чувствовать не будет боли.
Успев подумать: «Что за счастье! Ребёнку жизни дать поболе».
Огонь родился и исчезнет, оставив смерть, и боль, и пепел.
Волчонок вряд ли вспомнит подвиг, что был любовью волка светел.

Но я, представив эту сцену, рыдал в немом к себе укоре:
Помочь хотел бы я волчице, но только разделяю горе.
Она сгорела не напрасно, финал её был светел счастьем,
А мне от горя не умчаться, и вечной боли я подвластен...

2018.