Книга

То, что читаешь один раз, ты обязательно прочтёшь и второй, ты углубляешься в страницы текста, не видя того, что лежит на поверхности, ищешь в них неведомые смыслы и забываешь впервые увидеть самое простое, самое очевидное, благодаря чему, может быть, и состоялся этот текст, родился под чьей-то неуверенной рукой, которая сначала наощупь пытается вывести тебя в фантомный мир ощущений, затем ловит твоё сознание, и вот, ты уже увяз в каких-то словечках, в собственных мимолетных настроениях, и кажется тебе, что разговор этот ведётся лишь с тобой. И ты горд, наконец, и своей избранностью, и разговором этим и не подумал, что он дублирован миллионы раз для всех, кто увидит его и споткнётся о его каменное безжизненное поначалу тело, вложит в него свою душу и начнёт сам вывязывать себе распашонку, готовясь к смерти с последней его точкой. Чего будет стоить эта смерть? Ощущения одиночества, опустошённости и покинутости от того, что собеседник твой затих, что ты ещё и не на всё ответил, а ответить непременно нужно. И вот, ты хватаешься за обложку, как за собственную эпитафию, а там указано: автор, такой-то, родился... умер. Умер... но как же это, позвольте, ведь я давеча вот читал, а автор умер... умер! - Ты соображаешь тогда: хотя бы одним глазком... и автор этот вдруг возникает перед тобой, весь серый или ещё лучше в гравюре, с трубкой, собакой или в плаще и, усмехаясь в криво подвешенный с одной стороны ус, говорит: «Эка Вы, батенька, ко мне припозднились!» И как-то жутко становится от мигнувшей на кухне лампы, ветер видится за окном чем-то объемным, пытающимся пролезть в дом через любую щель, и в ушах звучит зловеще: «автор умер!!!! Ха-ха-ха...», прошибает холодный пот, и ты решаешь больше никогда не читать книг, написанных мертвецами. Не то чтобы боясь не ответченных вопросов по роману, а так... из предосторожности не водить дружбы с покойниками.