Печать на дымящемся сургуче

Жизнь имеет всех. Ты так считаешь? А как ты считаешь?
Что горстка мошенников, завладев жалким скарбом, испытывает
от заношенных шмоток десятибалльный восторг?
Буйное помешательство наслаждений?
Скарб есть скорбь. Сгрести в горсть скорбь, оскорбить скарб,
скоробиться, скрючиться в коробе, и выпустить заскорузлому крабу дым.
Кургузый путеец, горбатый ботаник Балболкин и Диоген Сухомлинский
на примере гербария из дендрария и солнечной розы ветров
учили вести себя хорошо монголо-татарских ежей.
Поймут ли они друг друга? Поймут ли самих себя?
У каждого есть запруда. У каждого есть семья.
Год за годом развитие экономики даёт много ненужных вещей.
Ненужных вещей слишком мало. Вот бы р-раз в тысячу больше!
Но я так люблю тебя, и страдаю, твои недостатки мешают любви.
Убери же камни свои из водопада любви,
мне трудно смыслом их обтекать, я кричу от абсурда,
я чувствую пустоту ёмкой лампочки Ильича. Цок! Чок! Ча-ча-ча.
Что за ужасные звуки отщелкивает щелкунчик в часах?
Зловещие голоса в гулком храме гудят:
"Каждый щелчок – это гвоздь, забитый в еще один гроб!"
Господи! Страсти какие! Избавь мое сердце от Ленинского пиджака.
Очищая вселенную от негодяев, мы готовим ее для других негодяев.
Я уже слышу дробь доброты, я уже чувствую, как захлестнула тебя
скатерть само — одобрялка. Ты хороший медведь. Ты добрый отец — заяц.
Прости нелепую залепуху, это тесто, пирог впереди!
Реально едва ли найдется хотя полтора человека, кто,
прочтя эту галиматью, не скажет, что он сумасшедший.
Так что если поставить вопрос на всемирное голосование,
высшая мера через колесование, замененная на одиночество,
ему обеспечена, как ламповая пустота в Ильиче, или
как в деревенской почте печать на дымящемся сургуче.