За всё оправдавшись живыми

*  *  *

Дремлет воздух нежилой и ветхий,
В нём уже предчувствуется снег.
Поднимает лиственные веки
Золотой весёлый человек.

Вот он на холме стоит, качаясь,
Машет рукавами, и вдали
Голубыми детскими очами
Видит мир из камня и земли.

Если ночью смех его услышишь,
Не пугайся, не зови врачей:
Это он катается на крыше
С лесенкой на золотом плече.

А потом взбирается высо;ко,
Чистит сажу в небе дочиста;,
Чтобы свет коснулся спящих окон
И на все рассыпался цвета.

Но однажды не услышишь смеха –
Был ли человек тот или нет,
Только по дворам кружится эхом
Непроизносимый первый снег.


*  *  *

Засохшая ветка, листвой поржавев,
Отломлена ветром когда-то,
Висит, уцепившись за ствол в синеве,
Тиха, неправа, и горбата.

Посмотришь в окно – и посмотрит в ответ
Уставшая от монолога,
Как будто она и не ветка, а свет
Остывшего летнего бога.

Оставлена здесь трепетать на ветру:
Не жизнь, и не смерть – между ними.
Как будто и я, умерев, не умру,
За всё оправдавшись живыми.


*  *  *

Ещё немного осень не в себе.
Но так мила в прекрасном беспорядке:
И стайками пугливых голубей,
Клюющих свет и воздух кисло-сладкий;

И пёрышком, упавшим на карниз –
Почти прозрачным, сделанным из света.
И листьями, что в небо поднялись
И даже не задумались об этом.

Кружащие подсвечники берёз,
Рожки средневековые охоты, –
Люблю огни посадочных полос
За наши вечера и перелёты;

За всё, что нам отпущено с тобой,
Идущим по траве к родному дому,
И за кувшин с колодезной водой,
И за обычный шелест невесомый.


*  *  *

Сарай понурый, рама от кровати,
Обрезки досок, деревянный хлам,
И по пути захочется погладить
Их в безотчётном поиске тепла.

Склониться над разбитою скворешней,
И слушать гул далёкий и живой,
И чувствовать сквозь оголённость трещин,
Как птичья тень скользит над головой,
Стирая золотистое раздолье,

Как временем источенная тьма
Несёт звезду в мерцающем подоле
И выпускает, выйдя за дома.


*  *  *

Где ветер был, там листьев нет,
Деревья им ополовинены,
И продолжающийся свет
Не скобяной уже, а – глиняный.

Из неприкаянных пустот
Сочится небо серой массою
И в ноябре перетечёт
Во рты раскрытые под масками,

В автобусы, потом в дома,
В деревни, к горлу подступившие,
Где гусем-лебедем зима
Роняет пёрышки над крышами

И кличет, кличет. Клюв раскрыт,
И видно, как впадает струями
В него дверной надсадный крик
И дым над избами сутулыми.

*  *  *

Провалы заполняются листвой,
Как ты сказал, и в сумраке над ними
Слетает с веток иней негустой –
Немного лиловатый нежный иней.

Как лепестки, приснившиеся мне:
Вчера туманясь занавесью зыбкой,
Они кружились – был ли это снег?
Была ли жизнь нелепою ошибкой?

Но сколько бы по лезвию ни-ни,
А тянет повторить по самой кромке
Предзимние прозрачные огни
И лёгкое дыхание позёмки,

Где звёздами зализанная скользь
Бледнеет и сливается с кварталом.
Я не спрошу: на кой оно сдалось?
Мне мало знать, мне даже верить – мало.

2020