Заключительный пролог. Взгляд в будущее

                Прологи ставят все в начале книг,
                Веков, порой, приоткрывая тайны.
                Мой разум к парадоксам так привык,
                Что мой пролог идёт вне расписания.

                Covid противный тут ещё навеивает сны,
                От коих сразу мысли утекают все в ручей,
                С горы стремящийся с огромной высоты
                К реке широкой, растворяясь сразу в ней.

                Спешу к широкой той реке – то Днепр или Волга?
                Знакомые места, «ракета» мчит, здесь я купалась.
                Вдруг над рекою ураган и снег, и видимо надолго.
                Понятно – кто-то хочет, чтоб отсюда я убралась.

                Но что пугать меня? И не такое в юности прошла.
                В Литве, после войны, я, как оборвыш, и вдруг случай.
                Однажды деньги на дороге в колее в лесу нашла.
                Пальто мне обещала мать, врала, ведь «поросёнок лучше».

                От мамы много было, и сестры старшей обид,
                Но я-то знала, как Ведунья – придёт моя пора.
                Закончу среднюю я школу, и уеду, сделав вид,
                Что не увижу больше этого мне чуждого двора.

                Я б и не ездила, но про себя и сына знала всё давно.
                И даже, что с отцом его мы разбежимся – сон сказал.
                И я решилась – приоткрою-ка для родичей окно.
                Пусть сын узнает бабку, тёток, путешествия, вокзал.

                И всё случилось – сын познал и тёток и бабулю,
                Хоть это дорого мне обошлось – кормила всех.
                Но как приеду я за сыном – мне не борщ, а дулю.
                А если ж привезла чего – у них веселье, смех.

                Такая вот родня – вези поесть им и чтоб вкусно.
                Хоть получают больше – копят деньги на «авто».
                Иль пропивают, им колбаска из Москвы – закуска,
                Хотя в Херсоне повкусней, а эта из Москвы зато…

                Сливаюсь горестными мыслями с волной,
                От бури Реку уберечь, пытаясь, к ней бегу.
                Ловлю с волн мысли века нынешнего. Боже мой!
                От алчности родных избави, нежадных я уберегу.

                Влетаю в волны я высокие, пытаясь успокоить их.
                Вода, мне мысли усмиряя, создаёт лежак из волн:
                - «Ты успокойся, колыхаясь, позабудь людей лихих.
                Спешит к тебе твой брат из Майя, волненья полн».

                Мы не годами с ним не виделись уже – веками,
                Но он родней мне всех в ХХ веке, кроме сына.
                И вот лежим мы на песке, касаясь чуть плечами,
                Века перебирая прошлые – художнику картина.

                Как двое встретились – воспоминания новы.
                Прочь старые! Когда сестре он басню написал.
                Как-будто этим сбросил он с сестры оковы.
                И мчатся мысли новые, как по степи марал.

                - Как успехи? Ты не читала басню? Я шучу…
                - Пока в дневник вписала лишь, не в интернете.
                - Дневник твой прочитали уж, кто надо, но молчу.
                Пойдём, погреем горла наши кофиём в буфете,
                Или чайком я свой восторг от встречи размочу.

                А то ведь мокрые мы оба, а одежды сменной нет.
                Давай ка, разогреемся чайком, а по-английски «Ти».
                - Про «ти» я знаю, но из-за вируса закрыли наш буфет.
                Не съездить никуда - в такси не пустят из-за мокроты.

                И денег нет, пропала сумка – ещё одна печаль у Рели.
                - А брат твой молнией летел, узреть скорей тебя хотел.
                Мы потеряли деньги оба. Коль чая нет, смотри качели.
                Давай погреемся сейчас на тренажёрах – полетели…

                Ты вспоминала Ариэля, сестрица милая, Аврелия?»
                - Хоть не Аврелия я ныне, пусть будет так, как ты сказал.
                Воспоминаниями нашими, ты вызвал у меня доверие,
                Назвав Аркадия. Так вот, приснился мне на днях вокзал.

                Представь себе, не прибывают поезда из-за Ковида,
                И самолёты не летают – полный транспортный завал.
                Пустой вокзал, конечно, всех пугал своим бы видом,
                Но проявилось на стенах, всё, что Аркадий рисовал.

                - Как он любил тебя, завидно прямо, как Орфей.
                Тот пел, а этот рисовал тебе бомбёжки стон и вой.
                Нам говорил, что Пушкин называл тебя Свирелей.
                - Ну, да поэт хотел, чтоб родилась в апреле я, весной.

                - Но хватит об Аркадии – ревную я к покойному.
                Хотя узнал я о тебе, благодаря ему, сестричка.
                Но как тебе жилось без Майя, мне сердце успокой.
                Не утонула в океане, слетев со скал, как птичка?

                - Да, что мы обо мне всё. Судьба ласкала ли тебя?
                - «Я 8 лет учился в школе, и у Аркадия – родному языку.
                Дед мой был русским, к Майя он попал тогда не зря.
                Как сиганула со скалы ты, он впал в душевную тоску.

                - Так говоришь совсем «ку-ку»? Сидел он, головой качая?
                А как лечить его не знали? – «Конечно же пытались, но,
                Мозги поправить всё же не могли. И я ушёл, тогда от Майя,
                Ушёл искать тебя, родная. В морях, на суше, но не повезло.

                В пути Аркадия я встретил, и он мне много рассказал,
                Как не уехала ты с ним, мол из-за сына твоего, пилота.
                В Союзе бунт он предсказал – и вот тебе пустой вокзал,
                Где на стенах художник наш сумел нарисовать хоть что-то».

                -«Хоть что-то», говоришь? То жизнь моя с Аркадием и Сашей.
                Так с детства «деда» Пушкина зову, хоть он дороже всей родни.
                И, если б не они, не встретились бы мы – не быть беседе нашей.
                Но, знаешь, голова уже кружится – качели, братец, ты останови.

                Смотри, буфет открылся наш, идем, согреемся мы чаем.
                А о деньгах не беспокойся – нам в долг пока нальют, браток.
                И Русский дух гостеприимства нас, как приятелей встречает.
                А нет заварки – значит, будет с лимоном ароматный кипяток.

                - Ну, вот согрелась, расскажи, как убежала ты от Майя?
                Страна пришла тогда в упадок, но помнят о тебе, сестра.
                Как принял океан тебя, волной смертельной обнимая?
                Побег свой обрисуй немного, в котором так была шустра.

                - Как я отчаянно бежала, когда гнались за мной юнцы?
                Неслась стрелой, как от огня, и не догнал никто меня.
                Скала вдруг пред мною обрывом и океан во все концы,
                И я тогда одним порывом слетела вниз, судьбу кляня.

                Теперь уж океан был братом, и научил плыть на спине.
                Берёг меня он от пиратов, и от акул, что всюду рыщут.
                Киты возили без фонтанов везде, куда хотелось мне.
                А мне бы малый островок, и чуточку обычной пищи.

                И вот я в Индии на пёстром карнавале. Всё непонятно,
                Ведут меня к купцу: - Смотри, уж не её ли ты искал?
                - 13 лет прошло с тех пор. А вот и родинка, занятно...
                Не говорит по-нашему? Научим!» - Как дочку приласкал.

                С торговым караваном скитались мы по разным странам,
                Я научилась их словам. А в Персии отец мне подарил раба.
                Отец торгует, мы, гуляя, добрались до дворца султана.
                Когда Али был рядом, волшебною казалась мне судьба.

                Сын утром разбудил, чуть не прогнав совсем наш сон.
                Вела я речь, как с бандой бились погонщики и мой отец:
                - И я ввязалась в эту драку, так не хотелось мне в полон.
                Насильник, что хотел девицу, от рук моих обрёл конец.

                - А что же этот раб-балда, который так в тебя влюбился?
                - Ты вспомнил. Раб убит давно, и биться мне пришлось самой.
                За что судьба такая мне? Влюблённый словно испарился.
                Во все так было времена. Исчезли все, лишь сын со мной.

                - Ещё тебя любил Аркадий. И тоже канул ведь в веках.
                - Аркадия и нет в стихах. Найти его ты можешь в прозе.   
                Не зная, я о нём писала. Он был со мной во всех местах.
                Везде, где мог он возникал, как рыцарь при любой угрозе.

                Меня он с Павлом познакомил – тот был отважен и умён.
                Погиб учитель мой нелепо, врагами окружённый в драке.
                Ко мне Аркадий двинул Славу. Вниманьем дев не обделён,
                Строг, есть о чём поговорить, но он не устоял перед гулякой.

                - Она соврала - думал Дед твой - устала письма носить всем,
                А ей не пишут. *** – Кто ж потерпит собачье тявканье из будки?
                Сердце щемит, уж натерпелись Дед с Аркашей от моих проблем.
                Прощай. Лети. И если сможешь, снеси к могиле Кеши незабудки.

                А Пушкина мы с сыном временами навещаем – мест много,
                Как чётки мы с экскурсоводом перебираем событий карусель.
                Хотя мы знаем каждый шаг его в Москве, не знаем основного.
                Зачем в ТОТ день была нужна ему проклятая дуэль?

                нояб. 2020г.