Автора. нет

Сестрица,
В полемике я острица,
В кишечнике
Каждой мысли в своей голове.
Разделяю ее на две.

Вот например:
Когда выходила ты на порог,
Откуда знала что ветер, и он продрог,
Огонь в камине призрачен и далек,
Подернулось мелом сердце, как уголек.
Откуда знала, что он не сошел с пути,
А только млечту надеялся обрести
И крепко в ладонь мозолистую зажать
                выморенную жать.
               
Что не до кропинки ему,
Не заглохнуть его уму
И звуку шагов не проникнуть в квартину мира.
Что ты унимала, затаскивая в квартиру
Морозный ветер и сколкости бороды?
Ты знала, что в тонком пальто его не избежать беды,
Что бридит он только искры ляшущие внутри,
В глубоком нутри, откуда ведется стрим,
Просматриваемый им.

А он,
когда уходил в глупину себя,
Морозной ночью, субличности теребя,
Когда ни разу за час не разжал кулак
С пакетом мусора, дыбился как бурлак
И в двери соседей чалился, будто дым,
Как будто гонь по следу идет за ним,
Как буду грабят и тут же врагами бьют,
Откуда знал что в мокале разлегся брют
Что этот мокал натворила из пустоты,
Сгустившись в тире,
В городе, в мире,
Ты?

И разве сноседи могли придумать что будет так,
Что он о болезную дверь перебьет кулак
И свежей свищей измажет родной подъезд,
Что бог перевыдаст, свинья одиозно съест,
Что ты клеснешь, дверь клятую оперев,
Ему из мокала в хорду весь свой сугрев,
Что он, мертыхаясь, напомнит тебе о том,
Как зарево шить с котом.

Так как же могли приставить себе менты,
Что ночью бабрьской, прямо из теоты,
В такую скуку, в матный судной мороз,
Держа на весу, прогнившую из угро,
С глазами пустыни, мутором в кулаке,
Разодраными мостяшками на реке,
Дреклятьями, в драбаданом дрянном пальто
Нассут к ним в запорку эвакое "ничто"?

И гладное: мог ли придумать Мног,
Что жребий выпадет дыменно на порог
К тебе, и ему прибежится тебя спустить
Морозную синь, немоты угла прорасти
В позорного пункта колыблемость и уют,
Бутылку шпанского дикого торта брют
И трустого синью бившего в дверь твою,
Чтоб он себя в горе не выблеснул из кают
И крамки ума до последнего охранил,
И вышел из них,
Такой всемогущий,
Каким и был.