на тёмной стороне мерцающего света

на тёмной стороне мерцающего света,
вдыхая небо в сны, осенний дремлет сад,
и то, что было мной, так чувственно, забыто
и сложено тоской под облачный закат...

простите мне стихи - как лист последний с ветки,
благоуханьем их грустить над лепестком
в печальный шёпот строк я брошен чёрной меткой,
приговоренный быть закатным миражом.

спасибо вам за кров поэзии бездомной,
за приглашенья цвесть в одной из ваших чаш,
но я испит до дна за право стать бездонным,
спасибо за уют, простите - я не ваш.

увольте, как душе с душой соревноваться,
а после понимать: какой, к чертям, поэт...
довольно, грусть моя вне всяких номинаций
коснувшись дрожью уст, оставит в сердце свет.

я не питомец муз, что ищет вдохновений,
поэзия моя не-капище, не-храм.
не тратя жизнь на чушь людских предубеждений,
волнуюсь невпопад по разным пустякам.

и не пишу - меня крадет у дна заката
колдунья ночь - как расцелует, не сказать,
когда любви строка, молчанием объята,
как бархат грустных нот, как лунная слеза,

питает тишину звучаньем первозданным
не ради, и не для, и не во имя - нет...
вам прелесть светлых грез, мне плыть ночным туманом
в потусторонний блеск, распятый на окне.

вкушая благодать с исчадия проклятья,
я отрекаюсь быть в богеме, я не тот,
кто что-то объяснит и будет, как бы, кстати,
обозначать ваш свет, и верить в этот гнёт.

я вышел за предел пустых очарований,
мне скучно примерять поэзии трагизм,
я вымышлен весной в краю осенней рвани
за пару капель строк про сон длиною в жизнь.

и проклинаю дар, и не хочу быть признан,
и плачу в первый снег о чистоте цветов...
поэтов больше нет, я лишь печальный призрак,
размытой в боль души, поверившей в любовь.

мне чужды письмена, почившие в экстазе
условных совершенств, увенчанных на бис,
я холоден к тоске их смысловых фантазий,
и смертью про запас - мне жизнь, как миг, в обрез.

ни прозы глубина, ни стих животворящий
не выскажут меня и не вернут мне сад,
ступаю тенью вдаль сквозь мглу себя, на ощупь,
и хлещет лед времен в намокшие глаза.

не оторвать крыла с опустошенных буден,
день тает по глотку в берёзовую грусть,
и утро с турки в лёд, и вечер пуст и скуден,
и месяц сны крадёт и целится мне в грудь.

я выдуман листвой, что обманувшись летом,
шептала небу сны о прелести земной...
мне совестно любить, и стыдно слыть поэтом,
и грустно верить в крах себя перед собой.

мне каждая строка - наследство черной ночи,
длиною в боль и вой - не вырвать, не смолчать...
поэтов больше нет, мерцают только свечи
по тем, кто мог любить дотла и пропадать

в великой пустоте страны, забытой нами
в ромашковых полях за линией фронтов...
уставшие стихи, бесслезные, как камни
молчат и снятся в ночь, и я не знаю слов,

как написать цветы, что по душе тоскуют,
как вдоль опавших строк спит лунная роса,
как обнаженный свет до слёз меня целует
и в нежности его осенний дремлет сад.

бреду всё глубже в ночь, не поднимая взгляда,
меня на свете нет, и чувственность стихов
лишь сумрачный мираж холодного заката,
что гладит лепестки заплаканных цветов.

не верьте тишине, растроганной отчаяньем,
простите мне печаль пустого ремесла,
я вышел за предел земных существований,
за смыслы, где молчит души моей зола,

и слышу, плач весны в краю осенней рвани,
и верю правде душ, вернувшихся с войны.
уставшие стихи холодные, как камни,
оправдывают явь, сошедшей в сон, страны.

нет, не пишу - лишь снюсь молчанию поэта,
не знаю, как дышать, не слышу пустоты...
на тёмной стороне мерцающего света
тоскуют о любви осенние цветы.


 = 2020 =