Антиподобие в Реале

Точилка
Точит карандаш, -
Изнашивает.
Коса в руках
Косца
Траву-муравушку
Выкашивает.

Червяк
Сам яблоко
Грызёт
Сок из него
Выкачивает.

Антиподобие
Просматривается
Везде всегда,
Куда взгляд
Не закинешь
В наш Реал.

М-да... -
К примеру, -
Чёрная дыра
И тривиальная
М*нда
Розово-красная,
Которя, -
(Как раз
 В стихах своих
 Отметил Хармс), -
"ВлажнА
И сильно пАхнет"*.

..............................................
* - См. нижеприведенное Приложение.

ПРИЛОЖЕНИЕ,
Лев Постолов
НЕБЕЗОПАСНОЕ ЗАНЯТИЕ -
ПУСКАТЬ "На Публику"
СВОИ СТИХИ.

Во все века
Небезопасное занятье
Для стихотворцев
"Пускать на публику"
Свои стихи.

Как правило,
Стихи
Мы пишем для себя,
Поскольку
Поэт НЕ может
Стихотворенья
НЕ ПиСаТь,
Как шелкопряд
НЕ может
Нить свою
НЕ ПрЯсТь.

Но ПоМнИтьЬ
Мы ОбЯзАнЫ при этом,
Что их читают, -
Если их
"ВыПуСкАеМ в СвЕт", -
Читатели,
А также КрИтИки,
Собратия-поэты,
ДрузьяЮ враги,
Поклонники
И, - (НеПрЕмЕнНо!), -
Завистники
Да НеУсЫпНаЯ ЦеНзУрА, -
Даже если
УтВеРжДаЕт
Вполне авторитетно
"Старший Брат",
Что нет её
И зря о ней-де
Говорят.

И потому,
Всяк пишущий
Обязан ОбЯзАтЕлЬнО
Стараться
Писать стихи так
Ясно и понятно,
Чтоб без труда
Понять ЧиТаТеЛь
Мог, -
(Как и собрат-поэт),-
О чём в них речь,
И чтобы ЦеНзОр, -
(Хоть может быть
 СеГоДнЯ
Его ДЕЙСТВИТЕЛЬНО
И НЕТ,
Но завтра
МоЖеТ ПоЯвИтЬсЯ!), -
Не мог наши слова
И выраженные
В стихотворенье
Мысли
Истолковать
КаК-то По-Своему, -
Не так,
Какими видели мы их,
Рифмуя
И выстраивая
Ритм стиха
По-своему.

На что расчитывал
Поэт, -
(ЗаСлУжЕнНо известный
И читаемый ДоДнЕсЬ!
И баже НЫГЧЕ
ПуБлИкУеМыЙ
Посмертно), -
Даниил ХАРМС,
Когда публиковал
Такое вот своё
Стихотворенье:

"Ты шьешь. Но это ерунда…
  Ты шьешь. Но это ерунда.
  Мне нравится твоя манда.
  Она влажна и сильно пахнет.

  Иной посмотрит, вскрикнет, ахнет
  И убежит, зажав свой нос.
  И вытерая влагу с рук.
  Вернётся ль он, - ещё вопрос. -
  Ничто не делается вдруг.
   
  А мне твой сок - сплошная радость.
  Ты думаешь, что это гадость,
  А я готов твою ****у лизать,
  Лизать без передышки
  И слизь глотать до появления отрыжки".
 
                (1931-ый год).).
   
Он должен был
Уж изначально
Понять,
Что писан стих
Был ИзНаЧаЛьНо
В стол.

Он должен был тогда,
Когда родился
Этот его стих
Уж знать,

ЧтО ДаЖе
Если НЕ было тогда, -
Когда публиковал он
Этот стих, -
Официозу РСФСР
И вправду дела,
Что публикуют
"Энти рифмофлёты", -
Партийные ли, беспартийные, -
(Дел на повестке
С парт.опозициями -
Невпроворот!), -
То завтра,
Когда
Все оппозиции
"Прочешат и  причешут",
Поставлен будет
"На повестку дня
ВоПрОс"
О максимальной пользе
Всех-всех в республике
Печатных публикаций
Для воспитания
Достойной смены
Рыцарям-Рахметовым
Октябрьской Революции
Да и Войны Гражданской, -
(Ушедшим к праотцам
В боях
Или решеньем "Тройки"), -
И кто-то, малограмотный, -
(Но "на посту"!), -
Авторитетно скажет:
"К ногтЮ hниду. -
На что он тратит бЕстолку
Чернила с типографской
Краской и бумагу-дефицит
Да время, мчащее вперёд
И безвозвратно!
Куда он направляет
Своё перо,
Которое должно быть
Острым и убийственным,
Как штык? -
В расход ВрАгА!
И точка".


ХАРМС Даниил Иванович
Был арестован
В день 23-ий августа
1941-го года.
Через полгода умер
В Ленинграде
В Психиатрической больнице
Тюрьмы "Кресты"*.

ХАРМСДаниил Иванович был
РеАбИлИтИрОвАн
Прокуратурой
Через 18 лет.

* - См. нижеприведенное приложение.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

                АРЕСТ И СМЕРТЬ СОВЕТСКОГО ПОЭТА
                Даниила Ивановича ХАРМСА.

     23 августа 1941 года Хармс арестован за распространение в своём окружении «клеветнических и пораженческих настроений».

     В постановлении на арест приводятся слова Хармса, которые, по мнению А. Кобринского, были переписаны из текста доноса:

     "Советский Союз проиграл войну в первый же день, Ленинград теперь либо будет осаждён или умрёт голодной смертью, либо разбомбят, не оставив камня на камне…

      Если же мне дадут мобилизационный листок, я дам в морду командиру, пусть меня расстреляют; но форму я не одену [sic] и в советских войсках служить не буду, не желаю быть таким дерьмом.

      Если меня заставят стрелять из пулемёта с чердаков во время уличных боёв с немцами, то я буду стрелять не в немцев, а в них из этого же пулемёта".

      О предчувствиях Хармса свидетельствуют также его слова, приведённые в блокадном дневнике художника и поэта Павла Зальцмана:

     "В один из первых дней войны я случайно встретился у Глебовой с Хармсом.

      Он был в бриджах, с толстой палкой. Они сидели вместе с женой, жена его была молодая и недурна собой.   

      Ещё не было тревог, но, хорошо зная о судьбе [оккупированного немцами Амстердама], мы представляли себе всё, что было бы возможно.   

      Он говорил, что ожидал и знал о дне начала войны и что условился с женой о том, что по известному его телеграфному слову она должна выехать в Москву.

      Что-то изменило их планы, и он, не желая расставаться с ней, приехал в Ленинград.

      Уходя, он определил свои ожидания. -

      Это было то, что преследовало всех: «Мы будем уползать без ног, держась за горящие стены».   

      Кто-то из нас, может быть, жена его, а может, и я, смеясь, заметил, что достаточно лишиться ног для того, чтоб было плохо ползти, хватаясь и за целые стены. Или сгореть с неотрезанными ногами. Когда мы пожимали друг другу руки, он сказал: «Может быть, даст Бог, мы и увидимся».

      Я внимательно слушал все эти подтверждения общих мыслей и моих тоже".

      Чтобы избежать расстрела, писатель симулировал сумасшествие. -

      Военный трибунал определил «по тяжести совершённого преступления» содержать Хармса в психиатрической больнице.

      Даниил Хармс умер 2 февраля 1942 года во время блокады Ленинграда, в наиболее тяжёлый по количеству голодных смертей месяц, в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты» (Санкт-Петербург, Арсенальная улица, дом 9).


      Жене Хармса Марине Малич было поначалу ложно сообщено, что он вывезен в Новосибирск.

      25 июля 1960 года по ходатайству сестры Хармса Е. И. Грициной Генеральная прокуратура признала его невиновным и он был реабилитирован. Наиболее вероятное место захоронения — Пискарёвское кладбище, (могила № 9 или № 23).

     Личная жизнь

       5 марта 1928 года Хармс женился на Эстер Александровне Русаковой (урождённой Иоселевич; 1909—1943), родившейся в Марселе в семье эмигранта из Таганрога А. И. Иоселевича.

       Ей посвящены многие произведения писателя, написанные с 1925 по 1932 год, а также многочисленные дневниковые записи, свидетельствовавшие об их непростых отношениях.

       В 1932 году они развелись.

       Эстер Русакова была арестована вместе с семьёй в 1936 году по обвинению в троцкистских симпатиях и осуждена на 5 лет лагерей на Колыме, где погибла в 1938 году (по официальным сведениям умерла в 1943 году).   

      Её брат, осуждённый одновременно с ней, — композитор Поль Марсель (Павел Русаков-Иоселевич; 1908—1973), автор эстрадного шлягера «Дружба» (Когда простым и нежным взором…, 1934) на слова Андрея Шмульяна, входившего в репертуар Вадима Козина и Клавдии Шульженко.

      Её сестра Блюма Иоселевич (Любовь Русакова) стала женой революционера Виктора Кибальчича.

      16 июля 1934 года Хармс женился на Марине Владимировне Малич (1912—2002), с которой жил до своего ареста в 1941 году.

      Второй жене писатель также посвятил ряд произведений.

      После гибели Хармса Марина Малич эвакуировалась из Ленинграда на Кавказ, где попала под немецкую оккупацию и была вывезена в Германию как остарбайтер.

      После окончания Второй мировой войны жила в Германии, Франции, Венесуэле, США.

     В середине 1990-х годов литературовед В. Глоцер разыскал М. Малич и записал её воспоминания, которые вышли в виде книги.

           Издания произведений:

            Архив Даниила Хармса
 
     В отличие от архивов Введенского, Олейникова (сохранившихся лишь частично), архив Хармса был сохранён.

     Спасти архив удалось благодаря усилиям Якова Друскина, который в 1942 году вместе с Мариной Малич собрал рукописи в чемодан и вынес их из пострадавшего от бомбёжки дома писателя.

     В. Глоцер так описал архив писателя:

     "С 1928 года Д. Хармс … даже не перепечатывает на машинке свои рукописи — за ненадобностью. И с этих пор все его рукописи … — это в полном смысле слова рукописи, автографы.

    Хармс писал либо на отдельных листах и листочках бумаги (гладкой, или вырванных из гроссбуха или из блокнота, или тетрадных, или на обороте кладбищенских бланков, счетов «прачешного заведения», таблиц крепёжных деталей и точечных винтов, обороте печатных нот, страничках из блокнота сотрудника журнала «Гигиена и здоровье рабочей и крестьянской семьи» и т. п.), либо — в тетрадях (школьных или общих), в гроссбухах, в блокнотах и совсем редко — в разного рода самодельных книжках («Голубая тетрадь» и прочее)[33].

   Яков Друскин передал основную часть архива в Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ныне — Российская национальная библиотека, Ф. 1232), другая часть поступила в Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом).

                Прижизненные издания.

   При жизни Хармса было опубликовано всего два его «взрослых» стихотворения.

   Первая публикация состоялась в 1926 году, после вступления Хармса в Союз поэтов: в альманахе Союза было напечатано стихотворение «Чинарь-взиральник (случай на железной дороге)».

   В 1927 году в альманахе «Костёр» был опубликован «Стих Петра-Яшкина-Коммуниста». Слово «Коммуниста» из названия было выброшено цензурой.

   Ряд проектов по изданию сборников произведений обэриутов не был осуществлён.

   Произведения для детей публиковались в детских журналах и выходили отдельными изданиями.

                Публикации 1960—2000-х годов.

   
   В 1965 году в ленинградском выпуске сборника «День поэзии» опубликованы два стихотворения Хармса, что стало началом публикации «взрослых» произведений Хармса в СССР и за рубежом.

   С конца 1960-х годов в периодической печати СССР публикуются некоторые «взрослые» произведения Хармса, которые преподносятся как юмористические.

   Так, например, в сборнике «Клуб 12 стульев» (произведения, опубликованные на одноимённой юмористической странице «Литературной газеты») были напечатаны рассказы Хармса «Сказка», «Тюк» и «Анекдоты из жизни Пушкина». Публикации предшествует предисловие Виктора Шкловского «О цветных снах. Слово о Данииле Хармсе».

   Куда большее количество текстов Хармса и других обэриутов начинает в этот период обращаться в самиздате.

   Отдельные издания произведений писателя впервые появились за границей в 1970-е годы.

   В 1974 году американский славист Джордж Гибиан подготовил к выходу книгу «Даниил Хармс. Избранное», которая содержала в себе рассказы, стихотворения, повесть «Старуха», пьесу «Елизавета Бам», а также произведения для детей.

   Другое издание предприняли Михаил Мейлах и Владимир Эрль, выпустив четыре тома «Собрания произведений» из задумывавшихся девяти в 1978—1988 годы в Бремене.

   Первое советское издание «взрослых» произведений «Полёт в небеса» вышло только в 1988 году в издательстве «Советский писатель».

   Наиболее полным (однако критикуемым за ошибки в расшифровки рукописей) изданием на данный момент является 6-томное «Полное собрание сочинений», публиковавшееся во второй половине 1990-х годов в издательстве «Академический проект» Валерием Сажиным.

   В настоящее время в репертуаре ряда издательств постоянно присутствуют сборники и собрания сочинений Хармса, которые переиздаются из года в год.

                Влияние на культуру.

   Процессы осмысления творчества Хармса и его влияния на отечественную литературу, как на неофициальную советского времени, так и на последующую российскую, начинаются лишь в последней трети XX века.

   После того как в начале 1970-х годов бывшие участники ленинградской литературной группы «Хеленукты» получают доступ к наследию Хармса и других обэриутов, поэтика ОБЭРИУ** тем или иным образом влияет на творчество Алексея Хвостенко, Владимира Эрля, а также Анри Волохонского, не входившего в группу.

   Несмотря на то что Хармс практически не рассматривался в ракурсе постмодернистского прочтения, исследователи прослеживают влияние Хармса на русский рок (Борис Гребенщиков, Анатолий Гуницкий, Вячеслав Бутусов, НОМ, «Умка и Броневик»), на современную русскую сказку (Юрий Коваль), российский литературный постмодерн (Виктор Пелевин[38]), кинодраматургию («Эпитафия гипсовой пионерке в манере Даниила Хармса»), им ещё предстоит изучить то влияние, которое творчество Хармса оказало на современные литературу и искусство.

                Память.

    Даниил Хармс на граффити. Харьков, 2008

    22 декабря 2005 года в Санкт-Петербурге, на доме 11 по улице Маяковского, в котором жил Хармс, к столетию писателя была открыта мемориальная доска работы Вячеслава Бухаева. Композиция состоит из мраморного рельефного портрета, полочки для цветов и тюремного натюрморта; на доске выбита строчка из стихотворения Хармса «Из дома вышел человек»; надпись гласит: «Здесь жил в 1925—1941 писатель Даниил Хармс»[39].

    Именем Даниила Хармса названы астероид (6766) Хармс, открытый астрономом Людмилой Карачкиной в Крымской Астрофизической Обсерватории 20 октября 1982 года, улица в Красногвардейском районе Санкт-Петербурга[40].

                Интересные факты

    Хармсу ошибочно приписывают авторство серии литературных анекдотов «Весёлые ребята» («Однажды Гоголь переоделся Пушкиным…»), созданных в 1970-х годах в редакции журнала «Пионер» в подражание Хармсу (ему действительно принадлежит ряд пародийных миниатюр о Пушкине и Гоголе).

    Появление литературных анекдотов псевдо-Хармса совпало со 150-летием со дня рождения Ф. М. Достоевского, имя которого фигурирует в 16 анекдотах, а книга была опубликована в 1998 году. (См. Анекдоты, приписываемые Хармсу)

    Первую в СССР диссертацию об обэриутах и Хармсе («Проблема смешного в творчестве обэриутов») написала Анна Герасимова (Умка), иногда выступающая с публичным чтением его рассказов

--------------------------------------
** - ОБЭРИУ; (Объединение Реального Искусства) — группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в 1927 — начале 1930-х годов в Ленинграде.

     В группу входили Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Юрий Владимиров, Игорь Бахтерев, Дойвбер (Борис Михайлович) Левин.

     ОБЭРИУты декларировали отказ от традиционных форм искусства, необходимость обновления методов изображения действительности, культивировали гротеск, алогизм, поэтику абсурда.

     В своём стремлении наряду с политической революцией осуществить революцию в искусстве обэриуты были под влиянием футуристов (в особенности В. Хлебникова), А. Кручёных и И. Терентьева; выступали, однако, против «зауми», заумного языка в искусстве. Их методом изображения действительности и воздействия на неё было искусство абсурда, отмена логики и общепринятого времяисчисления в поэтических произведениях, необычное противопоставление отдельных частей произведений, которые сами по себе реалистичны. В своих пьесах Хармс и Введенский почти отказываются от последовательности действия и идентичности персонажей; действие калейдоскопично и раздроблено, вплоть до отдельных реплик в диалогах. Персонажи, действующие как марионетки, служат отражением разношёрстности людей и бездуховности их существования[2].

     Нападки со стороны официозной критики, невозможность печататься заставили некоторых обэриутов переместиться в «нишу» детской литературы (Введенский, Хармс, Владимиров и др.). Многие участники ОБЭРИУ и их родственники были репрессированы, погибли в заключении.

     К обэриутам были близки поэт Николай Олейников, филолог Николай Харджиев, писатель Евгений Шварц, философы Яков Друскин и Леонид Липавский, а также художники Казимир Малевич, Павел Мансуров, Владимир Стерлигов, Павел Филонов и члены его коллектива МАИ, художницы Татьяна Глебова и Алиса Порет.

                Источник: Википедия.
   
                26 июня 2020-го года.

      
       5 ноября 2020-го года.