Наблюдатель

Вороньи карканья и жёлтая листва,
под лапой птиц шуршащие медальки.
От ноября минуло два часа,
что принесли расхлябье и печали.

Зудит в носке, как будто язвь, блоха.
Зернит во рту оставшаяся крошка
кофейной молоти, согревшей потроха.
И лавку греет утренняя кошка.

Сигнал гудков и шарканья толпы,
забитье свай под топоты ударов.
Везде отсутствие мыслительной борьбы
и безнадёга, мга, наточка шпаг и жала.

Дымы из труб, и думами я груб.
Ничто величия, любви не источает.
Под шапкой смокся стих творящий чуб,
как кисть художника, что серость превращает

в цветной сюжет, заветный и живой,
чтоб все познали чудо улучшенья,
пусть не подняв от восторганий вой,
а осознали чуткость, силу просвещенья.

И пусть вокруг засилье вялых туч,
брезент асфальта, грязи пластилины,
и пластик дум, дешёвь зернистых гущ,
главней, чтоб души пахли ванилином.

И пусть всё так. Ждёт ветра, вдоха в  лад
в груди больной мечтательная искра,
чтоб бомбу сердца пламенно взорвать
и осветить замёрзших ярко, быстро!