Ну их, красивых бабочек

Что мне до женщин грустных, заледенелых,
Чьи превратились взгляды в стекло и вату,
В мыслях - порхать, в реальности падать, падать...
Боже, когда такой же я стать успела?
Где мой румянец, смех мой - ручьём весенним,
Хрупких запястий линии, трепет в сердце?
Вечно знобит, укутаться бы, одеться,
Хочется летом ночью варить варенье,
Мяту сушить да гладить бельё часами,
После шести съесть пару кусков шарлотки...
Если пожар внутри, смело прыгай в воду,
Что же мне делать, если внутри лишь камень?
Всё разрастается он надёжный, унылый, серый,
Вот-вот меня поглотит он без остатка...
Стану словами - резать, смягчать всё - ватой,
Буду сначала думать, а позже - делать.
Словно меня, наивную, подменили,
Сделав серьёзной женщиной с видом мрачным,
Та все свои эмоции так запрячет,
Что и сама забудет, где прежде были.
Нет золотой середины, вот хоть ты тресни!
Гусеница и бабочка - две стороны медали.
Станет ли год грядущий моей печалью,
Станет ли взлётом, ливнем, пыльцой и песней?
Всё ли окаменело, вдруг миллиметрик
Кожи незащищённой ждёт урагана!
Смелой проснусь вдруг, тоненькой и упрямой,
Да унесусь с первым попутным ветром.
Каждый мой день пусть будет наполнен целью,
Пусть первый снег остудит мне лоб горячий...
Видишь, седеет мужчина - июльский мальчик?
И не списать мне это на вьюгу или метели.
Мне бы себя найти в круговерти судеб,
Не распылиться на атомы и ионы...
Ты приходи, зимой я останусь дома,
Ну их, красивых бабочек, мы же люди.