Л. Кэрролл Охота на Снарка новый точный перевод

Перевод довольно близкий к оригиналу, с сохранением игры слов, юмора и иронии автора, а также с пояснениями

ПСТИХ(1) ПЕРВЫЙ. ВЫСАДКА

«Снарк уже где-то близко!» — вопил Капитан,(2)
И команда спускалась  по трапу;
Капитан всех высаживал бережно сам —
За прически, за руки и лапы.

«Снарк уже где-то близко, я вам повторю,
Уж поверьте вы мне, это так».
«Он уж близко – я в третий раз вам говорю,
А  что сказано трижды,  то —  факт».(3)

Вот команда вся в сборе, прекрасный состав:
Вот Болванщик, Ботиночный Мастер,
Здесь и Барристер(4) был (чтоб составить Устав),
И был Брокер (составить кадастр).

Был Бильярдный Маркёр, и он всех в дураках
Мог оставить, не дрогнув и глазом,
Но Банкир, взятый в путь на особых паях,
Контролировал общую кассу.

Был в команде Бобёр, на корме восседал
И вязал кружева аккуратно,
Он не раз скорость судна в узлах(5) измерял,
Впрочем, как измерял — непонятно.

Был ещё персонаж, он прославился тем,
Что сумел позабыть весь багаж:
Всю одежду, и зонтик, и кольца, и шлем,
И охотничий весь антураж.

Сорок два чемодана он плотно закрыл,
Своё имя на всех написал,
Все к причалу принёс, только тут же забыл,
А корабль покинул причал.

Не потеря одежды смущала его,
Ведь пальто на нём было штук семь
И три пары ботинок. Что хуже всего –
Имя тоже забыл он. Совсем.

Он всегда откликался на оклик любой,
Типа «Как тебя там?» или «Эй!»,
И готов был стоять, если слышал «Эй, стой!»
И бежать, если слышал «Скорей!».

Ну, а что до сторонников полных имён –
Он всегда откликался и им:
Так, друзья называли его «Огоньком»,
«Размазнёй» обзывали враги.

«Пусть он явно неловок — и вряд ли умён», —
Капитан говорил так не раз, —
«Но зато как он смел! А отважен как он!
Это то, что нам нужно сейчас».

Он однажды бесстрашно на льва зарычал,
И с гиенами мог пошутить,
А случалось, в обнимку с медведем гулял:
Чтобы как-то того «подбодрить».

Он считал, что он кок, а точней, Булкодел,
Только как-то открылось некстати,
Что лишь свадебный торт он готовить умел,
Да и то если времени хватит.

Отметим, что был и ещё персонаж,
По виду – полнейший тупица,
И что Капитан его взял в экипаж,
Услышав, что Снарк ему снится.

Браконьером он был, и пришёл как стрелок,
Но неделю спустя буркнул мрачно,
Что вообще-то бобров лишь подстреливать мог —
Капитан был весьма озадачен.

Но, собравшись, сказал — он был смел и остёр –
Что бобра у них сколько угодно,
Но что это ручной, его личный бобёр,
Чья бы смерть была крайне прискорбна.

А Бобёр слышал всё и молчать он не мог —
Он отметил, вздыхая и плача,
Что быть счастлив в команде, но что для него
Быть убитым — сюрприз крайне мрачный.

И добавил, что нужен корабль второй:
Браконьеры должны плыть отдельно.
Капитан же сказал, покачав головой,
Что трудней так достичь будет цели.

Навигация в принципе очень сложна:
С одним судном — один колокольчик,
А и то у него дел хватает сполна,
И с двумя он возиться не хочет.

Ну, а что до Бобра – очень дельный совет
Был предложен ему Булкоделом:
«В секонд-хенде купить ножепрочный жилет».
«И страховку в разумных пределах» —

То добавил Банкир, и Бобру прошептал,
Что есть два неплохих варианта:
Есть страховка на случай «Пожар и обвал»
И страховка «От града-гиганта».

И с тех пор, с того самого горького дня,
Если был Браконьер где-то рядом,
Отчего-то Бобёр скромно прятал свой взгляд,
Весь пугался и пятился задом.

ПСТИХ ВТОРОЙ. РЕЧЬ КАПИТАНА

Капитана в хвалах возносили до неба —
Сколько выправки, смелости, грации в нём!
И к тому же серьезным и строгим вполне был —
Можно сразу понять, как умён!

Он купил им огромную карту морей,
Где земля ни куском не видна,
И пришла вся команда в восторг, так как ей
Была карта предельна ясна.

Он спросил: «В чем экваторов польза для нас,
В полюсах и меркаторских зонах?» —
И конечно все хором ответили враз:
«Эти знаки всего лишь условны!»

«Карты слишком сложны, разбираться нет сил,
Воздадим же хвалу Капитану,  —
Экипаж был не против,  — Ведь он нам купил
Чистый лист, без значков и изъянов!»

Это было чудесно, но вот Капитан,
Что хвалы принимал днём и ночью,
Оказалось, в одном лишь был выше похвал —
Он отлично звонил в колокольчик.

Капитан, безусловно, был крайне серьёзным,
Но команда смущалась не раз,
Слыша вдруг: «Лево вправо, корму ближе к носу!»
Ну и как выполнять сей приказ?

Иногда вдруг корма заслоняла штурвал,
Что типично при тёплой погоде
Для тропический зон — так сказал Капитан —
Когда судно «снаркуется» вроде.

Он был явно смущён, и узнала команда,
Что никак он не мог объяснить,
Почему, если ветер дул явно на запад,
На восток судну вздумалось плыть.

Но вот всё позади, пришвартовано судно,
И по трапу обширный спустился багаж.
Экипаж приуныл, видя берег безлюдный
И бугристо-холмистый пейзаж.

Капитан, чтобы дух боевой не угас,
Повторил, не жалея вокала,
Пару шуток, что он на сей случай припас,
Но команда в ответ лишь ворчала.

И он щедро в бокалы всем грога(6) налил,
Предложив сесть на место прибоя,
И пока перед ними он речь он говорил —
Все признали: величья достоин.

«Други! Римляне! Дайте мне ваших ушей!» (7)
(Все воззванье считали удачным:
Выпив в миг в его честь, стали хлопать скорей,
Ожидая повторной раздачи).

«Много месяцев плыли мы, много недель
(По четыре за месяц – заметим),
Но, поверьте вы мне, что ни разу досель
Даже краешка Снарка не встретив.

Мы недель много плыли, и множество дней
(полагаю, по семь за неделю),
Только Снарк, быть который нам мог всех милей,
На пути не встречался доселе!

Послушайте, люди, внемлите опять,
Есть пять безошибочных знаков,
Которые, где б вы ни стали искать,
Помогут вам вычислить снарков.

Во-первых, на вкус Снарк как будто пустой,
Но есть в нём хрустящее что-то,
Как если бы в талии жало пальто,
И привкус огней над болотом.

Он вставать очень поздно привык по утрам,
Согласитесь, чрезмерная лень:
Завтрак  в полдник он ест, сообщаю я вам,
А обед — лишь на следующий день.

Ну, а в-третьих, он вряд ли остроту поймет —
Если только рискнёте острить —
Он в ответ глубоко огорчённо вздохнёт;
Каламбур его может убить.

Он купальных фургонов(8) любитель большой,
И с собой их таскает свою жизнь,
Говоря, что красивее берег морской
С ними смотрится. Спорная мысль.

А в-пятых – амбиции… Надо сказать,
Что снарки бывают двух типов:
Которые в перьях – те могут кусать,
С усами – царапать сердито.

В снарках нету вреда, но, боюсь, среди них
Шанс столкнуться с Буджумом высок…» -
Капитан не продолжил, поскольку в тот миг   
Булкодел резко в обморок слёг.

ПСТИХ ТРЕТИЙ. РАССКАЗ БУЛКОДЕЛА

Чтоб его оживить, в ход пошли лёд и хлеб,
Ему дали  горчицу и перец,
Ему дали и джем, и полезный совет,
Ему дали разгадывать ребус.

Наконец он очнулся и смог говорить,
Начиная печальный рассказ.
Стал взывать Капитан: «Тишина! Даже цыц!»,
Колокольчиком рьяно затряс.

Все затихли совсем, никто цокнуть не смел,
Даже думать о вздохе  иль стоне.
И «Эй ты», кого каждый звал так, как хотел,
Стал вещать в допотопнейшем тоне:

«Вся семья моя честной, хоть бедной, была»
«Покороче! - вскричал Капитан —
«Если ночь вдруг придет, плохи наши дела,
В темноте Снарк не встретится нам!»

«Сорок лет сокращу я —  проныл Булкодел —
И начну с того самого дня,
Когда, помнится, я на корабль этот сел,
Вашей просьбе о помощи вняв»

«Вот мой дядюшка (в честь него назвал я был)
На прощанье сказал мне как раз…»
«Покороче» — опять Капитан возопил,
Колокольчиком гневно потряс.

«Он сказал — Булкодел кротко стал продолжать —
Если встретится Снарк непреложный,
Нужно в дом его взять, с овощами подать,
И как спичку использовать можно.

Его надо с напёрстком,  —  и  верой — искать,
Караулить с надеждой и вилкой,
Спекулянтской аферой ему угрожать
И подмыливать с милой улыбкой».

(«Это тот самый метод», — вскричал Капитан
Жирным шрифтом в стремительных скобках —
«Это именно так — я не раз слышал сам —
И ведется на снарков охота!»)

«Светозарный племяш, опасайся меж тем,
Если Снарк твой — Буджум по породе!
Ведь внезапно и мягко исчезнешь совсем,
И не встретишься больше в природе!»

И вот это, вот эта из всех его фраз
Угнетает меня столь ужасно,
Что теперь мое сердце — не сердце, а таз,
Распираемый кислой закваской!

И вот это, вот это…» «Да хватит твердить!» —
Не стерпел Капитан, прерывая.
Но молил Булкодел: «Дайте вновь повторить:
И вот это, вот это пугает!

Мне со Снарком на бой исступленный во сне
Подвизаться пришлось не однажды:
С овощами его подавал в мрачной тьме
И как спичку использовал даже.

Но я знаю, уверен, что если мне в плен
Попадется Буджум, то мгновенно
Я внезапно и мягко исчезну совсем —
Не могу выносить этой сцены!»

ПСТИХ ЧЕТВЕРТЫЙ. ОХОТА

Моргал Капитан удивленно бровями:
«Зачем было это скрывать?
Вот чудо, сейчас только делишься с нами,
А Снарк у дверей, так сказать!

Для нас было б очень, поверь мне, печально
Внезапно тебя потерять.
Но все же, мой милый, а в самом начале
Не мог ты нам всё рассказать?

Вот чудо, сейчас только делишься с нами,
Кажись, я уже упрекал»
И прозванный «Эй» отвечал со слезами:
«Я в первый же день всё сказал!

Можно в смертоубийствах меня обвинить
(Ну, мы все не безгрешны чуть-чуть),
Но притворщиком точно не мог я прослыть,
Никогда не стремлюсь обмануть!

Я на идише, датском, немецком тогда —
И на греческом очень отлично —
Объяснил вам всё это, но вот ведь беда:
Я забыл, что вы англоязычны».

«Это очень плачевно, — сказал  Капитан,
Удлиняясь лицом с каждым словом, —
Но теперь все детально изложено нам,
И нет смысла расспрашивать снова».

Свою речь завершить, «когда будет досуг», —
Обещал Капитан непременно
И спешил всем напомнить: «Ведь Снарк на носу!
А искать его — долг наш священный!

И мы будем с напёрстком и верой искать,
Караулить с надеждой и вилкой,
Спекулянтской аферой ему угрожать
И умыливать мылом с улыбкой».

Не упустим свой шанс! Снарк — особенный род,
По-простому быть пойман не может.
Все известные способы пустим мы в ход,
Неизвестные пробуйте тоже!

Ибо Англия ждёт!(9) — не могу не воззвать
Этой мощной, но частой цитатой —
Вам пора уже снасти свои доставать,
Снаряжаться скорей перед схваткой».

Так, готовясь, Банкир разменял горсть монет,
Пустой чек подписал безымянный,
Булкодел от муки отряхнул свой жакет
И усы стал причесывать рьяно,

А Ботиночный Мастер точил томагавк,
Помогал ему Брокер умело,
Но Бобёр кружева стал вязать, показав,
Что ему нет до прочего дела.

Тщетно Барристер к долгу и чести взывал
И цитировал те эпизоды,
Где вязание кружева суд признавал
Ущемлением прав и свободы.

Новый стиль изгибаться в дугу(10) впопыхах
Разработал Болванщик свирепо,
А Бильярдный Маркёр с сильной дрожью в руках
Красил нос мелом белого цвета. 

Браконьер отчего-то занервничал вдруг
И оделся в перчатки с манишкой,
Говоря: «Как на званый обед я иду».
Капитан буркнул: «Ну, это слишком».

«Если встретится Снарк нам, представьте меня
И скажите: хороший, мол, парень» —
Попросил Браконьер, Капитан просьбе внял
И кивнул: «Если холод не вжарит».

Браконьер был так кроток, что даже Бобёр
Пробежался галопом два раза.
Булкодел же предпринял, хоть был нехитёр,
Отработку мигания глазом.

«Будь мужчиной! - нытье Браконьера прервал
Капитан, – Нет отчаянней птицы,
Чем джубджу;б. А мы входим в ее ареал,
Так что смелость нам всем пригодится!»

ПСТИХ ПЯТЫЙ.  УРОК БОБРУ

Искали его и с напёрстком, и с верой,
С надеждой и вилкой пасли,
Грозили ему спекулянтской аферой,
Умыливали, как могли.

И хитрая мысль пришла к Браконьеру:
Искать одному, без коллег,
Решил он идти вдоль глухого карьера,
Где в мрак не ступал человек.

А в этом же месте Бобёр обретался —
Ему схожий план снизошёл —
Но морды его недовольства гримасу
Не выдал ни жест, ни глагол.

Ведь каждый задумывал думать о Снарке
И только. И подвига ждал,
И каждый старался не глянуть украдкой,
Как рядом соперник шагал.

Со временем стало прохладно и поздно,
Карьер — все тесней и тесней,
И жались друг к дружке (скорей от невроза,
Чем просто по воле своей).

Вдруг вопль пронзительный где-то на сажень
Зловеще пронзает карьер.
Бобёр побледнел организмом, и даже
Стал весь не в себе Браконьер.

Далёкую пору невинного детства
Он вспомнил в умильной тоске,
Ведь звук очень схожий хранил в своем сердце:
Так грифель скрипел по доске.

«То голос джубджу;ба!», — он крикнул внезапно
(Да, тот, кто тупицей прослыл) —
Сей факт, как учил Капитан нас когда-то
Одиножды я утвердил.

То признак джубджу;ба! Считай, уж два раза
Я это тебе утверждал.
То песня джубджу;ба!  И факт сей доказан,
Поскольку он трижды звучал».

Застыв во внимании, нем, будто рыба,
Бобёр скрупулёзно считал,
Но после второго повтора он выпал,
Поскольку в отчаянье впал,

Ведь с ужасом понял, что в жизненно важном
Подсчёте он как-то сумел
Запутаться в числах, и чувствовал даже,
Как мозг его бедный кипел.

«А два и один — это как сосчитать-то?
Ведь есть только пальцы и хвост!»
И, плача, Бобёр вспоминал, что когда-то
Решал он такое без слёз.

«Считать это можно, — соперник заверил, —
Считать это нужно, поверь.
Считать это будем! Чернила и перья!
И самое время теперь».

Бобёр раздобыл перья в миг и тетрадку,
И вдоволь чернил про запас,
А всякая нечисть сбежалась украдкой,
Таращилась множеством глаз.

Впал в раж Браконьер и, чудовищ не видя,
Взяв в обе руки по перу,
Он стал объяснять всё в доходчивом виде —
Таком, чтобы ясно Бобру.

«Берем число три — рассуждать начиная,
Удобные числа возьми, —
Плюс семь и плюс десять, и всё умножаем
На тысячу, но без восьми.

Семьсот девяноста две части нам надо,
Отнимем семнадцать сейчас
И вот, в результате такого расклада
Предельно всё точно у нас!

Пока данный метод и сам разумею.
Я рад был тебе разъяснить;
Будь времени больше, будь ум твой острее —
Понятней уж некуда быть.

С загадкой, казавшейся мраком покрытой
Я мигом расправиться смог.
Вдобавок я дам — и без всякой доплаты —
По естествознанью урок.

И он продолжал, окрыленный как гений,
(Забыв все приличья тех мест,
Где может учение без разрешенья
Общественный вызвать протест).

«Джубджуб признан самой отчаянной птицей,
Страстей в нем высокий накал;
В способности в полный абсурд облачиться
Он моду навек обогнал.

Он помнит всех лиц по любому вопросу,
А взяток вообще не берет.
Касательно благотворительных взносов —
Берёт, только сам не даёт.

А если сварить его, будет вкуснее
Баранины, устриц, яиц
(Хранится в бочонках, но кто-то умеет
Его просто в банках хранить).

При варке в опилки налить нужно клейстер
И сквозь саранчу процедить,
А самое главное в этом процессе —
Симметрию блюда хранить».

Но тут Браконьер в своих мыслях прервался,
Хоть мог говорить до утра,
И, всхлипнув, растроганный робко признался
Что другом считает Бобра.

А тот, обострив всю пронзительность мига,
Восторженно молвил в ответ:
«За десять минут я узнал то, что в книгах
Не смог бы за семьдесят лет».

Они появились в обнимку на судне,
И гордо изрёк Капитан:
«Да это с лихвою награда за будни
В унылом пути по волнам!»

Такой крепкой дружбы едва ли примеры
Случались, но стали в тот миг
Совсем неразлучны Бобёр с Браконьером:
Раздельно не видели их.

И в случаях ссор —  а они всегда будут,
Увы, несмотря на любовь, —
Им вдруг вспоминался тот вопль джубджуба,
Cоюз цементируя вновь!

ПСТИХ ШЕСТОЙ. СОН БАРРИСТЕРА

Искали его и с напёрстком, и с верой,
С надеждой и вилкой пасли,
Грозили ему спекулянтской аферой,
Умыливали, как могли.

Устав, представляя всем кружев плетенье
Как неподобающий акт,
Лёг Барристер спать, и в яснейшем виденьи
Узрел, кто же был этот Снарк.

Увидел его он в суде, в тёмном зале,
При мантии и в парике,
И там в дезертирстве свинью обвиняли
Из стойла сарая к реке.

Явили свидетели, что до постройки
Еще был покинут сарай,
И факты Судья обозначил так бойко,
Что речь потекла через край.

Снарк был адвокатом и три часа полных
Зачитывал речь он свою,
Чтоб каждый не понявший все-таки понял,
Что понял неверно свинью.

Но стал хор присяжных гудеть в нетерпеньи,
Не слушая, кто и в чем прав,
Ведь каждый составил особое мненье
(И дела еще не читав).

Судья начал речь: «Стало явным, что в деле…»
Но Снарк завопил: «Ерунда!
Законы сегодняшних дней устарели!
Суть в том, кто кому феодал.

Хотя к госизмене едва ли был повод,
Возможна причастность свиньи,
Но если «свободным от долга» счесть довод,
Банкротство не вяжется с ним.

Побег признаю я доказанным фактом,
Но (в мере цены на бельё)
Свинья совершенно в нём не виновата,
Ведь алиби есть у неё.

Теперь в ваши руки вверяю всецело
Несчастной клиентки судьбу».
И Снарк попросил подытожить всё дело,
Что очень смутило Судью,

Ведь тот никогда не итожил доныне —
Что ж, Снарк на подмогу пришёл
И так постарался он, что заунывней
Итог был, чем сам протокол.

Вердикт оказался запутанным словом,
Которое сложно читать,
И суд отклонился, осмелившись снова
К содействию Снарка призвать.

Снарк, тут же себя посчитав изнурённым,
Как каторжник, громко изрёк:
«ВИНОВНА!»  — и всюду послышались стоны,
А кто-то и в обморок слёг.

Судья онемел от панической жажды,
А Снарк зачитал приговор,
И было так тихо, что слышал бы каждый
Паденье булавки на пол.

«Пожизненный срок, а ЗАТЕМ штраф посмертно», —
Решению хлопал весь зал,
Судья ж  усомнился, что фраза корректна,
Но что с ней не так — не сказал.

Прервал надзиратель тюрьмы ликованье.
Признался он, слёз не тая,
Что толку не будет совсем в наказаньи:
Давно уж скончалась свинья.

Судья удалился с глубоким протестом,
А Снарк, хоть и в ужасе был,
Ведь роль его главной являлась в процессе,
До изнеможения выл.

Вой Барристер слышал всё лучше и громче,
И вдруг он сквозь сон осознал,
Что это звонит Капитан в колокольчик,
Чтоб он на работе не спал.

ПСТИХ СЕДЬМОЙ. СУДЬБА БАНКИРА

Искали его и с напёрстком, и с верой,
С надеждой и вилкой пасли,
Грозили ему спекулянтской аферой,
Умыливали, как могли.

Банкир с нетипичною жаждою риска,
Как весь коллектив отмечал,
Других обогнав, в даль один устремился
И вскоре из виду пропал.

Пока он искал и с напёрстком, и с верой,
Подкрался к нему Брандашмыг.(11)
Поняв, что взлететь не удастся, наверно,
Банкир применил воплекрик.

Затем предложил от отчаянья скидку
И на предъявителя чек,
Но сходу отверг Брандашмыг все попытки,
И стал невозможен побег.

Укуса зубов, нападавших жестоко,
Банкир кое-как избегал —
Без пауз, в прискоках, наскоках, заскоках,
Но вот без сознанья упал.

Враг сгинул, подмогу узрев: не напрасно
Банкир воплекрик применил!
Ворчал Капитан: «Я не зря опасался!»
И очень серьезно звонил.

От страха казался Банкир ошалелым,
Едва ль был от прежнего след:
Лицом почернел, а плащом побелел он —
Такой вот забавный эффект!

В честь всех, кто к событиям дня был причастен,
Под вечер надел он свой фрак,
Пытался рассказывать в глупых гримасах,
Что ртом уже было никак.

За голову взявшись, он в кресле качался,
И мямлил глаголы одни,
Бессвязность которых дала понять ясно,
Что ум его больше не с ним.

Его предоставить судьбе и не мешкать
Призвал Капитан: «Ночь грядёт!
Полдня позади, небольшая задержка —
И сумрак охоту прервёт!»

ПСТИХ ВОСЬМОЙ. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Искали его и с напёрстком, и с верой,
С надеждой и вилкой пасли,
Грозили ему спекулянтской аферой,
Умыливали, как могли.

Помчались, и думать боясь о провале —
Сгущалась и впрямь темнота —
И даже Бобёр, равнодушный вначале,
На кончике прыгал хвоста.

«Кричит Эйтыкто! —  Капитан резко замер, —
Вам слышно? Орёт, как осёл,
Трясет головою и машет руками —
Ну точно он Снарка нашёл!»

Сказал Браконьер: «Он всегда был на грани!»
И каждый с восторгом взирал,
Как их Булкодел, их герой безымянный,
На холм вдалеке залезал

И гордо стоял, вертикально вначале,
Но вдруг (будто в спазме каком)
Скукожился вдвое, и все увидали,
Как прыгнул в дыру за холмом.

«Здесь Снарк!» — они слышали радости эхо,
Почти начав верить в судьбу,
Но, вслед за потоком оваций и смеха
Вопль ужаса: «Это же Бу…»

И всё, тишина. Впрочем, кто-то заметил,
Усталый рассеянный вздох,
Звучавший как «…джум!», но что это лишь ветер,
Решили потом большинством.

Они не нашли, хоть искали весь вечер,
Следов, где была та дыра,
Куда Булкодел прыгнул Снарку навстречу —
Ни пуха, увы, ни пера!

В момент ликованья, в разгаре веселья
Сказать не успев и двух слов,
Внезапно и мягко исчез насовсем он,
Ведь Снарк был Буджумом. Дошло?

 
1  В оригинале использовано слово «fit», и получается игра слов: устаревшее слово «fitt»  означает «часть песни», а «fit» — «припадок, приступ».

2 Все персонажи у автора начинаются на букву «B», и Капитан в оригинале Глашатай — Bellman, то есть дословно «человек с колокольчиком».

3 Вероятно, здесь автор иронизирует над склонностью схоластов и богословов (автор был священником) считать утверждение истиной лишь на основании того, что оно встречается в нескольких источниках, хотя авторы источников вполне могли скопировать его друг у друга или у одного и того же авторитета.

4 Адвокат высокого ранга.

5 Автор использует игру слов: в оригинале бобёр «делает кружева на банте», однако слово «бант» имеет и значение «нос корабля»: вероятно, поэтому Капитану кажется, что бобёр «не раз спасал судно от крушения». В переводе использовано другое слово с двойным значением: «узлы на кружевах» — скорость в «морских узлах».

6 Горячий алкогольный напиток.

7 В оригинале Капитаном цитируется первая строчка речи Марка Антония из трагедии У.Шекспира «Юлий Цезарь».

8 Купальный фургон — популярное в XVIII и XIX веках приспособление для купания на морских пляжах, представлявшее собой повозку с деревянными или брезентовыми стенками, на которой купальщики заезжали в море, чтобы переодеться и спуститься в воду, будучи скрытыми от посторонних глаз в соответствии с правилами приличия тех времён. Едва ли такие фургоны украшали пейзаж.

9 «Англия ждёт, что каждый выполнит свой долг»   — флажной сигнал, поднятый на флагманском корабле командующего британским флотом адмирала Нельсона «Виктория» перед началом Трафальгарского сражения 21 октября 1805 года.

10 Автор использует игру слов: в оригинале Болванщик изобретает новый вариант компоновки не то бантов, не то луков — в английском они обозначаются одним и тем же словом «bows». В переводе использована другая игра слов: «дуга лука» — «изгибаться в дугу».

11 Брандашмыг упоминается в стихотворении из «Алисы в Зазеркалье» (в пер. Д.Орловской).