старый город, лежащий навзничь, седой совсем, запускает в туман проржавевшие цеппелины. над его головой на чёртовом колесе солнце медленно катит шар свой дрожаще-винный. было нас двадцать два, а может, все двадцать семь, поминали нас крепким виски и добрым словом, а теперь, говорят, мы сгинули где-то все - далеко ли от мира этого до иного, далеко ли отсюда до гулких железных врат, отделяющих рай от ада и нас от рая. я туда прихожу во сне и смотрю на град, принимавший всех тех, кого я туда отправил. помню, раньше ладонь касалась больного лба, избавляла любую душу от плена тела, а теперь без причины снова кровит губа, и молчит передатчик, лёжа совсем без дела. в круглосуточной прачечной крутится старый плащ, и ведущий на радио давит зевок от скуки. сын встаёт над кроватью, слушает тихий плач, опускает на лоб успокаивающе руку.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.