Лиизе Глюк дарю мой глюк

Через чудовищную эту реку – речь —
К тебе, чтобы тебя предостеречь.

Жизнь вкрадчиво, твою природу нежа,
Прельстит тебя, потворствуя тебе же.

Я не была готова к ней. В той кухне
Тянулась к абрикосовому соку,

И лился сок в стакан со льдом сливовый,
Лиловый лился сок немного сбоку.

И длился день, и все его оттенки,
все привкусы, и я снимала пенки

С варенья летнего, все ароматы лета –
Оно лучилось, становясь светлее света.

Прелестно, упоительно. В том доме,
Где всё прислуживало мне, моей истоме,

где ничего я не любила, кроме
чувствительности – ничего искомей

того, что было: жизни, растворенья
в ней, небыванья, парусного рвенья

души, и бодрствованья, и всесилья,
и тайного спасенья. В дальней дали

мерцают фрукты на стеклянном блюде.
С веранды видишь, как садится солнце.

Я не была готова ни к закату,
ни к смене дней, ни к их исчезновенью.

И здравый смысл не защитит, бесплоден.
Знай то, о чем не ведала: нет родин

других. В жару иль в холод, –
ты не насытишь свой насущный голод.

Состаришься, но жажда будет длиться.
"Ещё хочу, – ты скажешь, – дай еще".

Миг равнодушный, нет, не удостоит
ответом и, объяв, не успокоит.

И значит: даст всего. И всё удвоит.
И разорит. И с миром упокоит.

(перевод В. Гандельсмана)
Словно наваждение, образы-следы,
В вашем положении близко до беды.
Вижу абрикосовый, а сливовый пью,
Вечно одинокая я посуду бью.

Дома нет и Родины, фрукты на стекле,
Утонуть уродине надо бы в реке.
Здесь мне не состариться, видно не дано
И с бедой не справиться, все вокруг ....о.
(как могу оцениваю и перевожу. извините, было скучно)