О

я хочу рассказать тебе, как внутри умирают звезды.
я остаюсь здесь один без воздуха и воды.
воздух — прозрачная материя, она оказалась для меня ни капли не важней, чем ты.
без тебя я медленно увял, как и мои самые любимые цветы.
я пытался рассказать тебе о многом, вывернуть душу наизнанку.
к сожалению, слишком поздно понял, что никак не смогу переплюнуть Кафку.
а ведь в его словах гораздо больше смысла, чем во всей моей нелепой жизни.
как я могу смотреть в пустоту, но видить мельком тебя, пожалуйста, объясни.
я уже никогда не смогу доказать, как была мне важна.
слова твои последние ударили по мне больнее самого острого в мире ножа.
но этого оказалось недостаточно, ведь потом, на полу, я высчитывал количество крупиц тебя внутри меня.
пока по моей руке стекало целое море, мне казалось, что это — океан, а океан — твои глаза, но не было ничего больше крови.
вот незадача, пока я там считал, все больше понимал, что мне не нужно ничего, кроме твоей любви.
я расстрепал все, что мог, сорвал со стены твои фотографии, попытался забыть твои волосы, хотел даже выдавить свое сердце-реактор.
а потом вспомнил, что ты забрала его с собой в южную даль, ума не приложу, как запамятовал, ведь это — неотъемлемый фактор.
обидно, что до сих пор я тушу о себя окурки, вычерчиваю созвездия близнецов.
пока ты успешно забываешь меня на очередной вписке со своим красивым парнем, я не могу разрушить оков.
тычу пальцем в небо, говорю, что хотел оказаться там лишь для того, чтобы забыть твой глупый образ и голос — арбитраж страдания.
видеть тебя и не иметь возможности дотронуться, любить тебя и страдать от того, что моя мечта никогда не сбудется, я готов, мне больше не страшно.
только на полу в своей комнате, пока на меня светил серп полумесяца, понял, что ты — моя мания.
мне не вернуть теперь ни тебя, ни себя. и это ужасно.